Пятьдесят оттенков свободы - Э. Л. Джеймс

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает она, и голос ее пронизан сочувствием и нотками раздражения, направленного, как я подозреваю, на Кристиана.

— Все болит и хочется пить. Умираю от жажды, — шепчу я.

— Я принесу вам воды, как только проверю ваши основные показатели и доктор Бартли вас осмотрит.

Сестра Нора берет манжет тонометра и надевает его мне на руку. Я бросаю беспокойный взгляд на Кристиана. Он выглядит ужасно, словно не спал несколько дней. Волосы растрепаны, небритый, рубашка мятая. Я хмурюсь.

— Как ты себя чувствуешь? — Не обращая внимания на сестру, он садится в изножье кровати.

— Разбитой и голодной.

— Голодной? — Он удивленно моргает.

Я киваю.

— Чего ты хочешь поесть?

— Чего-нибудь. Супа.

— Мистер Грей, вам нужно получить одобрение врача, прежде чем миссис Грей сможет есть.

Он мгновение бесстрастно смотрит на нее, потом вытаскивает свой «блэкберри» из кармана брюк и набирает номер.

— Ана хочет куриного бульону… хорошо… спасибо. — Он отключается.

Я бросаю взгляд на Нору, которая смотрит на Кристиана, сузив глаза.

— Тейлор? — быстро спрашиваю я.

Кристиан кивает.

— Давление у вас нормальное, миссис Грей. Пойду приведу врача. — Она снимает манжет и, не говоря больше ни слова, выходит из палаты, излучая неодобрение.

— Мне кажется, сестра Нора страшно рассержена.

— Я действую так на всех женщин. — Он ухмыляется.

Я смеюсь, но резко останавливаюсь, когда боль пронзает грудную клетку.

— Что правда, то правда.

— Ох, Ана, как я рад, что слышу твой смех.

Нора возвращается с кувшином воды со льдом. Мы оба замолкаем, глядя друг на друга, пока она наливает воду в стакан и протягивает его мне.

— Только маленькими глотками, — предостерегает она.

— Да, мэм, — бормочу я и делаю долгожданный глоток холодной воды. О боже. Как вкусно. Я делаю еще глоток, и Кристиан пристально наблюдает за мной.

— Миа? — спрашиваю я.

— С ней все в порядке. Благодаря тебе.

— Она действительно была у них?

— Да.

Значит, все это безумие было не напрасно. Меня охватывает невероятное облегчение. Слава богу, слава богу, что с ней все хорошо. Я хмурюсь.

— Как они добрались до нее?

— Элизабет Морган, — просто отвечает он.

— Нет!

Он кивает.

— Она забрала ее прямо из спортзала.

Я морщу лоб, по-прежнему не понимая.

— Ана, я потом все подробно тебе расскажу. С Миа все прекрасно, учитывая обстоятельства. Ее накачали наркотиками. Сейчас она еще слаба и потрясена, но каким-то чудом больше никак не пострадала. — Челюсти Кристиана сжимаются. — То, что ты сделала… — Он проводит рукой по волосам. — Невероятно смело и невероятно глупо. Тебя же могли убить! — Глаза его блестят мрачным серым блеском, и я знаю, что он сдерживает свой гнев.

— Я не знала, что еще делать, — шепчу я.

— Ты могла бы сказать мне! — негодует он, стиснув лежащие на коленях руки в кулаки.

— Он сказал, что убьет ее, если я кому-нибудь расскажу. Я не могла так рисковать.

Кристиан закрывает глаза, на лице написано страдание.

— Я с четверга умер тысячью смертей.

С четверга?

— А какой сегодня день?

— Почти суббота, — говорит он, взглянув на свои часы. — Ты была без сознания больше суток.

Ого.

— А Джек и Элизабет?

— Под арестом. Хотя Хайд находится здесь под охраной. Им пришлось вытаскивать пулю, которую ты в него всадила, — с горечью говорит Кристиан. — К счастью, я не знаю, где именно он находится, иначе, наверное, сам убил бы его. — Лицо его мрачнеет.

Вот черт. Джек здесь? «Это тебе за SIP, паршивая сука!»

Я бледнею. Мой пустой желудок конвульсивно сжимается, к глазам подступают слезы, а тело бьет глубокая дрожь.