Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Энди широко улыбнулся и снова обнял Джейн за плечи:

– Я так счастлив, что мне хватит и воды из колодца.

– Думаю, у нас есть кое-что получше! – воскликнула Юдифь и отдернула занавеску, отделявшую кухню. – Да, вот оно! – крикнула она из кладовки, а потом вышла оттуда с улыбкой. – Вы, джентльмены, слава Богу, не допили персиковый бренди Уэйда Хэмптона.

Она налила всем по нескольку капель, и спокойная, дружеская беседа возобновилась. Джордж поднял банку из-под варенья, поздравляя Энди и Джейн:

– Я желаю вам обоим всего самого лучшего. Вам здесь придется нелегко, во всяком случае в ближайшем будущем. Но, мне кажется, на Севере было бы не легче.

– Знаю, – с легкой грустью ответила Джейн. – Черные лица почему-то пугают белых. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Мы пройдем через это. Вы боролись за то, чтобы освободить нас, майор Хазард, так что теперь борьбу должны продолжить мы сами. Думаю, впереди еще много сражений, до того как белые люди начнут просто признавать нас.

За ее словами наступило неловкое молчание; Купер нахмурился, а Билли мысленно признал, что Джейн права. Стоило лишь вспомнить собственные взгляды двухлетней давности. И хотя война закончилась, он разделял уверенность своего брата в том, что другая война еще только начинается.

Глава 140

«СНОВА АТКРЫТЫ!» – было написано на криво висевшей вывеске над большим бревенчатым домом сразу за Голдсборо в Северной Каролине, куда Чарльз добрался как раз перед наступлением темноты. Было непривычно холодно для мая, да еще час назад начался дождь, и Чарльзу пришлось надеть свое пончо.

Ниже большой вывески висело объявление поменьше: «Бангноты Конфидирации сдесь с гордостю принемают!» У Чарльза по карманам рубашки и штанов было рассовано девять сотен таких долларов – его жалованье. Он искренне пожалел человека, который пытался продолжать свой бизнес, из простой гордости принимая ничего не стоящие бумажки, но готов был поддержать гостеприимство этого безумца. К тому же ему совсем не хотелось снова ночевать под открытым небом, тем более под дождем, и шарить по заброшенным садам или курятникам в надежде стащить что-нибудь съестное.

Чернокожий парнишка увел его мула, пообещав хорошенько вычистить и накормить его. Чарльз вошел в зал придорожной таверны – унылое серое местечко, где разговаривали или лениво переставляли по доске шашки несколько несчастного вида мужчин. В каменном очаге горел огонь.

Чарльз заказал виски, тарелку жареной баранины и купил у хозяина сигару. Заметив выставленные на продажу несколько ржавых ружей и старых ящиков с боеприпасами, он с радостью увидел в одном из них патроны для своего кольта и тут же купил все за пятьдесят долларов Конфедерации.

Пока он ел, сверху, из комнат для постояльцев, с шумом спустился мужчина лет сорока. Он потер руки перед очагом и огляделся вокруг, явно ища компанию.

Чарльз старательно отводил взгляд, но разговора избежать не удалось. У мужчины было розовое лицо, поседевшие раньше времени кудрявые волосы и страдальчески изогнутый рот. Он представился как Мордекай Вудвайн, разъездной торговец Библиями и христианскими брошюрами.

– Очень надеюсь, что скоро дела наладятся, – сказал он Чарльзу. – В последние пару лет было совсем плохо, никто ничего не покупал. Как же я теперь ненавижу разъезды! Вокруг стало столько этих наглых свободных ниггеров. Но я работаю во славу Господа, так что, наверное, не должен жаловаться. – Несмотря на эти слова, вид у него был несчастный.

Не дожидаясь приглашения, он сел рядом с Чарльзом, спросил, как его зовут и служил ли он в армии.

– Да, служил. Разведчиком в кавалерии Хэмптона.