Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Пуля просвистела в траве в двух футах слева от него. Наступив на ком мокрой земли, он пошатнулся. Напуганная выстрелом, впереди заржала его лошадь. Орри упал на колени и тут же с такой силой оттолкнулся от земли, что свело руку. Когда он добежал до лошади и вскочил в седло, всадник, который гнался за ним, был уже на середине поля.

Подгоняя лошадь, Орри мчался по той же дороге, по которой приехал сюда. Низко нависающие ветки хлестали его по лицу. Всадник за спиной выстрелил снова и снова промахнулся. Наконец Орри вырвался на широкую дорогу, которая извилистой лентой вилась от реки. Ему все-таки удалось оторваться от преследования, и уже вскоре, поднявшись по пологому склону, он увидел в небе свет – это были огни Ричмонда.

Он глубоко дышал всей грудью, подставляя лицо ветру и стараясь не думать о том, что неизбежно должно было последовать после того, что он увидел. Однако хоть он и ушел от опасности, но уйти от собственной совести было намного труднее. И в ту же ночь она настигла его.

Было уже за полночь. Мадлен, в ночной рубашке, сидела на краю кровати, сложив руки на груди, а Орри размашисто вышагивал по спальне, рассыпая по полу комья грязи, отстававшие с сапог.

Когда он рассказал Мадлен обо всем, она сразу спросила:

– Как ее угораздило там оказаться?

– Сначала я решил, что из-за Джеймса, но теперь уже не уверен. Что-то настораживает меня в таком объяснении, только пока не пойму что. В любом случае это едва ли имеет значение в таком деле. Пока я единственный, кому известно о серьезной угрозе жизни президента. И не только президента. – Он схватился рукой за стойку балдахина. – Я должен обо всем рассказать Седдону. И Уиндеру. Начальник военной полиции сможет взять заговорщиков без лишнего шума. Пожалуй, я впервые рад, что Стивенс проиграл свой крестовый поход в конгрессе.

В феврале, несмотря на все старания вице-президента, приостановка закона о хабеас корпус[55] была продлена.

– Всех заговорщиков? – уточнила Мадлен. – Включая твою сестру?

– Она одна из них. Почему она должна претендовать на особое отношение?

– Ты знаешь, Орри, я так же, как и ты, не люблю твою сестру. Но она твоя семья.

– Семья! Да я скорее возьму в родственники вьючного осла! Мадлен, моя сестра пыталась убить Билли Хазарда!

– Я не забыла. Но это не меняет того, что я сказала. Знаю, тебе неприятно это слышать, но ведь это правда. И вот еще что: пока никакое преступление не совершилось.

– Самое большее, что я могу для нее сделать, хотя и не думаю, что она этого заслуживает, – это не упоминать о том, что я ее там видел.

– Ты можешь сделать то же самое для Джеймса.

– Я ему ничем не обязан!

– Он муж Эштон.

Последовало долгое молчание. Потом – протяжный вздох.

– Хорошо. Я не стану говорить о них. Расскажу только о Пауэлле. Но больше ничего для них я делать не стану. Если Пауэлл потянет за собой Хантуна и мою сестру, значит так тому и быть.

– Нас обнаружили… нас всех схватят! Что нам делать, Ламар?

От завываний мужа Эштон просто тошнило. Пауэлл вдруг выбросил вперед руку и встряхнул Хантуна за воротник на глазах у всех:

– Вот чего мы точно делать не будем, так это скулить, как младенцы.

Он оттолкнул Хантуна, увидев, что со стороны поля возвращается часовой.

– Я его упустил.

– Но вы его рассмотрели?

– Нет, увы.

– Черт вас дери…

Пауэлл повернулся к Уилбуру спиной, тот надвинул на глаза фермерскую шляпу и ничего не ответил. Пауэлл задумчиво потер подбородок костяшками пальцев.

– Они будут здесь к утру, ведь так? – неловко откашлявшись, спросил один из заговорщиков.

– Возможно, и нет, – откликнулся Хантун. – Может, это был всего лишь какой-то черномазый, искал что украсть. – Хантун явно старался успокоить самого себя.

– Это был белый. Уж это-то я рассмотрел, – возразил Уилбур.

– Но может быть, он ничего дурного нам и не…