Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Звучит как комплимент.

Чарльз улыбнулся:

– Я тоже так думаю.

– Если ты настолько особенный, янки наверняка считают тебя важной мишенью.

Чарльз посмотрел на нее, поднося ко рту суповую косточку. Ни в голосе Августы, ни в выражении ее лица не было и намека на шутку.

В ленивой полудреме после занятий любовью Чарльзу нравилось делиться с Гус своими воспоминаниями. Во всех смешных подробностях он описал ей, как его одурачили, побрив половину головы в первый день в Вест-Пойнте. Рассказал об однополчанах, с которыми познакомился и которыми так восхищался во Втором кавалерийском, а теперь один из них, Джордж Томас, воевал на другой стороне. О капитане Бенте, который неизвестно почему ненавидел всю их семью, он тоже рассказал. Как умел, Чарльз описывал ей так полюбившиеся ему картины Техаса: раздолье его зеленых полей, постоянный ветер, который там называют северянином, пеканы и небольшие дубы, блестящие после дождя, и жаворонков, поющих на ветках.

– Красивее тех мест нет ничего в целом свете.

– Тебе хотелось бы туда вернуться?

– Раньше да. – Он взял ее за руку. – Но не теперь.

Утром, сидя за тарелкой дымящейся кукурузной каши, Чарльз обычно любовался нежным, еще чуть заспанным лицом Гус, а потом, когда после нескольких глотков крепкого кофе она немного приходила в себя, рассказывал ей о соперничестве, царящем в кавалерии. Его старый друг Фиц Ли, теперь важный генерал, с которым они редко виделись, не любил Хэмптона, потому что того не любил Стюарт и потому что Хэмптон постоянно обходил его по службе, и поделать с этим вечным соревнованием ничего было нельзя.

Когда в этот раз он собрался уезжать, Гус четыре раза поцеловала его в губы, а потом прошептала:

– Ты скоро вернешься?

– Не знаю. Скоро нас отправляют на юг штата добывать лошадей. Мы очень многих потеряли.

– Скажи там своему генералу Хэмптону: я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– А ты скажи Босу и Вашингтону, чтобы спать ложились с карабинами… заряженными.

– Да что с тобой, Чарли? – язвительно спросил его Эб Вулнер, когда Чарльз вернулся в гарнизон. – Раньше ты говорил только о Бедовом и о войне, а теперь уже целый час талдычишь только об этой своей девушке. Ты вообще помнишь, зачем мы здесь?

Слова друга больно резанули и обидели Чарльза, но он промолчал.

Потому что ему нечего было ответить.

Глава 68

Вирджилии было очень неприятно просить посетителя уйти. Каким бы странным он ни был, пациенты его любили и ждали его воскресных посещений, хотя иногда он и не появлялся, потому что не мог уговорить команду взять его на борт военного парохода, приходившего на пристань Аква-Крик.

Но когда он приезжал, его карманы раздувались от мятных лепешек, а ранец бывал битком набит дешевыми перьями и писчей бумагой, резаным табаком, маленькими баночками джема и купюрами по пять и десять центов, которые он раздавал раненым, чтобы те могли купить себе свежего молока у приходящих торговцев.

Вирджилия догадывалась, что этот человек ущемляет себя во всем, чтобы купить эти скромные гостинцы. Служа обычным переписчиком в казначействе при генеральном штабе, зарабатывал он явно немного. Кроме этого, а еще имени, она знала о нем лишь то, что он, похоже, испытывал потребность касаться раненых и утешать их.

День только начинался. Светило бледное февральское солнце. Пристань – огромное скопление доков, железнодорожных рельсов, строений из необструганных сосновых досок, палаток, населенных тысячами солдат, штатских и беглых рабов, – была еще относительно тиха, как обычно по выходным. Пациенты этого длинного и узкого госпитального здания все были либо ранены в перестрелках, либо заболели во время позорного Грязевого марша.