Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Он с трудом встал, перебрался через ручей, замирая от отвращения каждый раз, когда трупы мягко ударялись о его ноги. Выйдя на твердую землю, он снова побежал между деревьями, споткнулся о камень, охнув, упал, уцепившись вытянутой рукой за что-то твердое, что смягчило падение. На ощупь это было похоже на штык от винтовки. Убрав намокшие волосы со лба, он встал на колени и еще подумал: хорошо хоть на острие не напоролся.

Белая вспышка опять на мгновение озарила все вокруг. Штык торчал из горла другого мальчишки-барабанщика, пришпилив того к земле. Бент дико закричал и продолжал кричать, пока не лишился сил.

Потом он снова двинулся дальше. Каждое новое потрясение постепенно приводило к обратному эффекту, и к нему стала возвращаться ясность мысли. Он не хотел этого. Лучше уж было совсем отупеть, чтобы ничего не понимать. Но делать нечего – теперь ему придется возвращаться в реальность и думать, что будет дальше.

С одной стороны, он повел себя точно так же, как все солдаты его полка, – в панике бежал с поля боя. Но его вина как командира была намного весомее. Хуже того – он побежал в числе первых. Солдаты наверняка не станут молчать, и клеймо позора погубит его. Этого никак нельзя допустить.

Пыхтя и отфыркиваясь, он побежал назад и даже намочил штаны от напряжения, но, не обращая на это внимания, продолжал судорожно шарить в кустах. Сначала он наткнулся не на того и сунул руки в развороченную грудь какого-то южанина, пронзительно завизжав. Потом, успокоившись, продолжил свои поиски и наконец нашел маленького барабанщика.

Не могу, думал он, глядя на пронзенное горло, освещенное сполохами молний.

«Но это единственный выход».

Обливаясь по́том и тяжело дыша, он ухватился за винтовку и осторожно потянул, поворачивая ее из стороны в сторону, пока не выдернул из тела мальчика. После этого он прислонился спиной к дереву, покрепче уперся ногами в землю и собрался с духом.

Потом снова отвернулся, закрыл глаза, нащупал острие штыка и приставил его к левому бедру.

И толкнул.

Обе стороны объявили о победе у Питтсбург-Лэндинга. Однако на второй день Грант пошел в контрнаступление, и в конце концов армия Конфедерации была вынуждена отступить к Коринфу, а один из ее выдающихся героев, Альберт Сидни Джонстон, погиб в бою. Эти факты говорили больше, чем любые заявления.

В госпитале Бент узнал, что поведение его полка не было исключением. Бежали тысячи. Раздробленные части разных подразделений попадались вдоль всего берега Теннесси; все воскресенье они прятались, прислушиваясь к грохоту битвы, а в понедельник Союз уже праздновал победу.

Однако все это отнюдь не означало, что гроза над головой Бента миновала. Уже скоро в отношении его поведения как командира полка началось служебное расследование. Ему пришлось так часто повторять свою легенду, что с каждым разом он врал все более и более вдохновенно:

– Да, я действительно бежал, сэр. Чтобы остановить своих людей. Чтобы прекратить беспорядочное бегство с поля боя.

На вопрос о месте, где его нашли без сознания, а это был маленький приток Совиного ручья, примерно в миле от позиций его полка, он ответил:

– Бунтовщик, с которым я схватился, тот самый, что ранил меня, напал на меня недалеко от нашей первоначальной позиции. Я бился с ним лицом к лицу, а не бежал, это доказывает моя рана. А о том, что было после, я помню плохо. Помню только, как он ударил меня штыком, как я сбил его с ног и как потом пытался остановить солдат.

Следствие продолжалось, пока не дошло до самого Шермана, которому Бент тоже заявил:

– Я бежал, чтобы остановить солдат. Остановить панику.

– По заявлению некоторых свидетелей, – холодно произнес генерал, – вы были среди тех, кто бросился бежать первым.