Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Почта, пришедшая с Багамских островов, принесла новое срочное сообщение. Необходимо было ускорить строительство второго рейдера, так как президентский план морской блокады Юга, существовавший раньше только на бумаге, стремительно воплощался в жизнь и все больше и больше кораблей стягивалось к побережью. Перед «Флоридой», а именно таким должно было стать название «Орето» после вооружения, стояла вполне определенная задача: захватывать и топить торговые суда янки, резко повышая таким образом страховые тарифы. Конфедераты рассчитывали, что после этого Линкольн наверняка будет вынужден усилить защиту судов по требованию недовольных судовладельцев и отведет часть судов от заградительной линии на побережье.

Появление второго быстрого и хорошо вооруженного рейдера должно было усилить такое давление. Его строительство на верфи Лэрда в Беркенхеде уже подходило к концу. Хотя второй корабль во многом напоминал «Орето», по многим параметрам он даже превосходил своего предшественника. Буллок дал ему маскировочное название «Энрика». В контракте судно именовалось «Номер 209» – это было уже двухсот девятое судно, заложенное на верфи, основатель которой Джон Лэрд занялся политикой, в то время как его сыновья Уильям и Джон-младший продолжали дело отца, выросшее из маленького производства паровых котлов.

Да, работу над «Энрикой» необходимо было ускорить; именно такое распоряжение предстояло доставить Куперу в ту весеннюю субботу. Однако сделать это было далеко не так просто, как казалось: ни сам Купер, ни капитан Буллок и никто другой из всей его конторы никогда не рискнули бы открыто заявиться на территорию Лэрдов. Шпионы Дадли шныряли повсюду. Если бы они увидели на верфи кого-нибудь из южан или даже просто заметили открытую встречу конфедератов с владельцами, посол северян Адамс тут же потребовал бы расследования, и игра была бы закончена. Именно поэтому контракт на постройку «Энрики» был тайно подписан в Беркенхеде, на Гамильтон-сквер, 1, в резиденции Джона Лэрда Младшего.

Купер, впрочем, получал удовольствие от всех этих тайных заговоров, хотя Юдифь постоянно твердила ему, что это опасно и что он ведет себя безрассудно. Что ж, возможно, так оно и было, зато в его жизни появилось ощущение значимости, приправленное изрядной долей тревог. В то погожее утро, когда уже близилось время выходить из дому, он почувствовал в ладонях приятное покалывание.

В конторе царило необычное оживление. Накануне почта доставила несколько газет из дома, включая номер «Чарльстон меркури» за двенадцатое марта. В нем Купер прочитал подробности «ГРАНДИОЗНОГО МОРСКОГО СРАЖЕНИЯ НА ХЭМПТОНСКОМ РЕЙДЕ», как гласил заголовок. Девятого марта броненосец конфедератов вступил в бой с броненосцем северян «Монитор», который еще иногда называли «Батареей Эрикссона», по имени создавшего его изобретателя.

Купер с волнением прочитал о «жестокой схватке» между «Виргинией» и броненосцем янки. Корабли стреляли друг в друга с расстояния всего тридцать-сорок футов. Газета сообщала, что «Виргиния» одержала блестящую победу. Однако наивный репортер не уловил подлинного значения этого боя.

Не в силах унять нервную дрожь, Купер перечитал статью, думая о Брюнеле, чьи проекты он так внимательно изучал и пытался повторить на верфи в Южной Каролине. Знаменитый британский инженер сразу бы понял то, что увидел Купер за строчками репортажа. Деревянные парусные корабли доживали свой век, начиналось великое восхождение железа и паровых машин и на океанах, и на суше. Брюнель предсказал это еще много лет назад. Наступало невероятное время, в котором им предстояло жить, – время великих чудес и великих бед.

Купер посмотрел на карманные часы, собрал свои вещи и пошел к лестнице. Из-за перегородки, отделявшей его крошечный кабинет, вышел Буллок:

– Передавайте мои наилучшие пожелания Юдифи.

– А мои – Хэрриот.

– Надеюсь, вы прекрасно отдохнете в субботу.

– Конечно, после того, как схожу в церковь.