Три жреца - Маджид Кейсари (2018)

Жрецы действительно выглядели удивительно в своих ярких балахонах и длинных шалях, наброшенных на плечи и переливавшихся всеми цветами радуги. Каждый из них был какого-нибудь одного цвета: один жрец – малиновый, другой – шафрановый, третий – бирюзовый. Как же они выделялись на фоне черных шатров! Когда из-под балахонов на свет выглядывали ноги, то было видно, какая у них белая, будто женская, незагорелая кожа. Поддевка блистала белизной. Женщины и дети были заворожены не столько осмотром и рекомендациями жрецов, сколько яркими цветами их балахонов и длинных шалей. Когда жрецы приближались к шатрам, люди на холме взволнованно останавливались, словно одетые в яркие балахоны чужаки на их глазах обращались в дым и поднимались в воздух. Когда же они выходили из шатра, солнце заливало своими лучами их одежды, и эти волшебные цвета вновь поражали собравшихся. Жрецы в ярких балахонах явно спешили. Подходя к очередному шатру, они перепрыгивали через веревки и колья. Дети и женщины с веретенами в руках взволнованно следовали за ними по пятам.

Харес сидел на верблюде и наблюдал за нежданными гостями. «Жаль, что Халимы здесь не было, – думал он. – Хорошо бы она здесь оказалась и увидела все это». Хотя после встречи с христианским монахом она начала сторониться людей, а чужаков в особенности, увидеть этих мужчин в ярких балахона было бы для нее чем-то особенным. Она бы наверняка задержалась на несколько мгновений, только чтобы посмотреть на яркие одежды этих людей. Их походка, кони, одежда… все это было так необычно! Такое зрелище могло околдовать любого. Харес задумался, а не попросить ли ему у этих людей амулет для самой Халимы. Скорее всего, они бы не отказали в его просьбе, ведь именно этим они и занимались. Тут же он решил обменять на амулет свою рыжую козу. Быть может, это подношение отогнало бы всех злых духов от Халимы и всей семьи.

Вдруг ему показалось, что кто-то тянет его за рукав рубахи. Он обернулся и увидел перед собой Хатеба. Он переложил поводья в другую руку и поцеловал брата в правое плечо.

– Харес, твое стадо стало еще больше.

Харес натянуто улыбнулся.

– Кто они такие? Что им здесь нужно?

– Ящерицы, падкие на мух. Разве не видишь?

Харес вздрогнул.

– Не обращай внимания. Это обычные шуты.

– Что они делают среди шатров Бани-Саада?

– Устраивают свое представление. Сейчас на глазах у всех что-то прячут.

Харес сжал губы.

Хатеб похлопал Хареса по спине, прямо по его мешку.

– Где Абдулла? Ты не видишь его?

– Он в пустыне.

– Ты не хочешь его им показать?

– Ты же знаешь Халиму. Она не любит чужаков.

– Кто чужак-то? – ответил Хатеб. – Они ведь жрецы. Пришли, чтобы самим прогнать от нас чужаков.

После этих слов раздался его хриплый смех.

– Наверняка, выискивают что-нибудь ценное, – продолжил он.

– Откуда ты знаешь?

– Они сами сказали об этом Хелалю.

– Сами сказали, что ценное?

– Сказали, что хотят изгнать это зло из нашего племени и нашей земли.

– Какое зло?

– Наверное, они имели в виду клад. Из какой-нибудь древней могилы неизвестного покойника.

– Перестань, Хатеб.

– А что еще может быть?

– Тогда что им нужно от наших детей?

– Это всего лишь предлог. Разве ты не видишь, что они заползают в шатры, как ящерицы? Заходят в каждый шатер, шарят там, а потом выходят. Неужели ты не видишь в этом ничего подозрительного?

– А что?

– Неужели то, что несколько заклинателей пришли в племя и осматривают шатры один за другим, не вызывает у тебя никаких сомнений? Я что, по-твоему, дурень или соломы объелся и проспал все эти годы?

– Как будто мало нам бед от этой засухи.

– Ходят разодетыми в такой пыли. Я не верю, что кому-то есть до нас дело.

– Мое стадо в пустыне. Надо скорее ехать.

– Они явились сюда за чем-то более важным, чем наши стада.

– Ты о чем?