Марадентро - Васкес-Фигероа Альберто

– Таким способом он мог избавиться от проблем, но, скорее всего, это сделал кто-то, желая помешать нам нырнуть за новыми камнями. Через несколько месяцев они вернутся с водолазами, вытребуют себе участок и заберут алмазы.

– Я на это не соглашусь!

– А каким образом ты можешь этому помешать? Сядешь и будешь ждать? Они так и будут кидать приманку каждую ночь, и если это – как я себе представляю – бачаковы чернореченцы, то они и нас, глазом не моргнув, пустят на наживку. – Он печально покачал головой. – Все шло слишком хорошо, – проговорил он. – Слишком уж хорошо: дураку ясно, что за две недели мы бы разбогатели.

– Сукины дети!

Это сказал Асдрубаль, и Золтан Каррас попытался его утешить.

– Спокойно! – сказал он. – Такое сплошь и рядом случается в жизни старателя. Тысячный раз решаешь, что уже поймал удачу за хвост, и в тысячный раз она от тебя ускользает. Помнишь, я рассказывал тебе про Эла Вильямса, товарища МакКрэйкена? Он жизнь положил, чтобы найти богатое месторождение, а когда нашел самое лучшее, «Мать алмазов», его укусила мапанаре, и он прожил три часа. Мы, по крайней мере, живы, а в данных обстоятельствах это можно считать удачей.

– Хотелось бы мне вот так же сохранять спокойствие, как вы.

– Это приходит только с годами. Уверяю тебя, нервничать не стоит.

– И что же мы теперь будем делать?

Для начала Салустьяно Барранкас согласился вернуть им часть первого – берегового – участка, переоформив его на женщин. Он оставил за мужчинами права на излучину реки, хотя и выразил сомнение относительно возможности продолжить погружения, если кто-то и в самом деле бросает приманку карибам.

– Проклятие, нам всем подложили свинью! – недовольно ворчал он. – Теперь парни не могут зайти в реку, даже чтобы промыть материал. Троих уже покусали. По крайней мере, не будет недостатка в рыбе, потому что если кому-то по вкусу пиранья, надо только закинуть крючок – и вот тебе ужин.

– Это чернореченцы, ведь так? – поинтересовался Золтан Каррас.

«Налоговый инспектор» развел руками: мол, что тут поделаешь и откуда мне знать.

– Послушай, «мусью»! – сказал он. – Даже если бы я это выяснил, сделать я ничего не могу, потому что нет такого закона, который бы запрещал прикармливать рыбу. То, что произошло, мне так же не по душе, как и тебе, потому что, пока эти камни будут лежать там, на дне, они будут источником проблем. Появятся мертвые, а что бы там ни говорили, мертвецы меня не развлекают. – Он прервался, чтобы в очередной раз протереть стекла очков. – Если хочешь совета, поскорее отсюда сваливай, а главное, прихвати с собой островитян, потому что прииск не для них. Прииск – для типов вроде тебя и меня, а иногда даже мне он не по силам.

Это был хороший совет, венгр сам это понимал, потому что искатели были люди с характером, а когда появлялась возможность прибрать к рукам настоящую алмазную «бомбу», то и вовсе становились несговорчивыми. В последние годы в венесуэльскую Гвиану, царство беззакония, где никто никого не расспрашивал ни о прошлом, ни о причинах, по которым человек оказался здесь, понаехало всякое отребье. Тут нередко можно было столкнуться с беглыми преступниками из французской тюрьмы в Кайенне, бразильскими головорезами, скрывающимися от родного правосудия, колумбийскими разбойниками или бывшими заключенными «Эльдорадо», которые, отбыв наказание, предпочли не возвращаться в цивилизацию, а остаться в здешних краях.

Любой из них, не раздумывая, убил бы человека ради «удовольствия», которое, судя по всему, существовало на дне широкой излучины Куруту, и даже подслеповатый Круглолицый, который в обычных условиях внушал им уважение, наверняка не смог бы их остановить.

– В конце концов, – позже говорил Золтан Каррас семейству Марадентро, – это дело мне и так не понравилось, и всякий раз, когда парни ныряли, я боялся дышать. Нам лучше отсюда уехать!

– Куда?