Марадентро - Васкес-Фигероа Альберто

– Ты рискуешь состариться в ожидании.

– Я уже старик. Я потратил на это дело годы. Другие, куда более ушлые, остановились на полдороге.

– Видно, им не хватило терпения.

– Наверно.

Глаза рыжего мулата, настолько зеленые, что в них больно было смотреть, не мигая уставились на лицо венгра. Тот устремил взгляд на копошившихся на другом берегу старателей: ему было известно, что Бачако часто пускает в ход свои «чары», желая смутить собеседника.

Наконец, сделав вид, что тема не слишком ему интересна, чернореченец спросил:

– Сколько ты бы мог извлечь из своего участка реки?

– Он не мой, – объяснил Золтан Каррас. – Я лишь один из компаньонов.

– Ладно! Сколько вы все могли бы извлечь из этой «бомбы»?

– Одному Богу известно. Я не успел как следует ее «прощупать».

– А девчонка что говорит?

– Какая девчонка?

– Брось, «мусью»! – Чернореченец явно хотел выказать себя человеком терпеливым, и с его лица не сходила белозубая улыбка. – Передо мной незачем прикидываться, потому что я знаю, что красотка слышит «музыку».

– Что за чепуха! Мне рассказывали, будто ты потащил мальчишку макиритаре на Парантепуй, потому что он слышал «музыку». И что, много камушков нашел? – ехидно спросил венгр.

– Он до времени преставился.

– Как и большинство тех, кто тебе доверился, Бачако. Поэтому мне что-то неохота вступать с тобой в деловые отношения. Сдается мне, что ты явился с предложением. Или нет?

– Плачу тебе в десять раз больше того, что ты добыл на участке, и ты мне его уступаешь. Ты показываешь мне, что у тебя в пенетро, мы несем это турку, он оценивает, и я тут же плачу деньги. Чем ты рискуешь?

– Во-первых, ты, как пить дать, уже сговорился с турком, чтобы тот оценил камни в половину их стоимости. Во-вторых, когда я отправлюсь вниз по реке с боло в кармане, твои люди наверняка будут меня где-то поджидать.

– Это очень серьезное обвинение! – Мулат изобразил негодование. – За раз назвать меня мошенником, вором и убийцей. Ты перегибаешь палку, венгр.

– Думаю, тебе говорили вещи и похуже.

– Куда уж хуже? – изумился мулат. – Черт! С тобой и впрямь непросто вести дело. Ладно! – сказал он с таким видом, словно совершает безрассудный поступок. – Даю тебе в десять раз больше той цены, которую назовет любой оценщик, гарантией будет чек, заверенный Круглолицым. Надеюсь, тебе понятно, что я не собираюсь рисковать лицензией, обманув тебя в чем-то, даже не зная, стоило ли оно того. Что скажешь?

– Мне надо посоветоваться с компаньонами.

– Ты можешь их убедить. – Мулат протянул руку и по-свойски положил ему на колено. – Если ты это устроишь, мы сумеем сделать так, чтобы тебе досталась большая часть. Ведь эти «мусью» ничего не смыслят в алмазах.

– Я тоже «мусью», – напомнил ему Золтан Каррас, снимая со своего колена руку мулата, точно жабу. – И тебе должно быть известно, что я не привык никого обманывать.

– Это твоя проблема, – цинично изрек чернореченец, проворно вскочив с места. – Вот мое предложение, советую тебе его принять.

И не спеша удалился. Венгр проводил мулата взглядом, пока тот не исчез за «рестораном» грека Аристофана, и только тогда направился в хижину Пердомо Марадентро, чтобы рассказать им о только что полученном предложении.

– А что думаете вы? – первым делом спросил Себастьян. – Вы единственный, кто хорошо знает чернореченцев.

– Предпочитаю не влиять на решение, – сказал венгр. – Нас пятеро, и что бы я ни думал – это мало что значит.

– Но ведь идея нырять на дно реки вам пришлась не по душе.

– Еще меньше мне нравится идти на поводу у Бачако, сукиного сына, который, скорее всего, и приманил пираний.

– И как же он надеется от них избавиться?

– Для начала перестанет их прикармливать. Потом, через несколько дней, возможно, с помощью барбаско.

– Барбаско? – удивился Асдрубаль.