Танцуя с тигром - Лили Райт (2016)

– У меня новая система сигнализации. Ни внутрь, ни наружу даже букашка не проскользнет.

– Не могли бы вы назвать мне хотя бы дату?

Гонсалес посмотрел на нее неодобрительно.

– Я могу работать с фотографиями, если вопрос достаточно серьезный. Но вам придется подъехать ко мне завтра, чтобы я мог подписать документы о верификации маски. Полагаю, двадцать четыре часа вы сможете потерпеть?

Эта услуга была еще одним видом вымогательства, таким, как, к примеру, платные свидетели в суде. В то время как большинство искусствоведов прикладывали усилия, чтобы исследовать и задокументировать все сведения о ценности – ее оригинальное предназначение, смысл захоронения или хранения, происхождение, как только она была добыта (жизнь, смерть, возрождение), – менее щепетильные эксперты стремились использовать свой творческий потенциал с целью выгоды.

Просто поразительно, какое количество обнаруженных реликвий в недавнем времени принадлежали швейцарским коллекционерам, пожелавшим остаться неизвестными. Анна подозревала, к какой границе этических норм был ближе Лоренцо Гонсалес, хотя и не знала наверняка.

Гонсалес поднял карандаш.

– Поймите, даже если я напишу «Посмертная маска Монтесумы Второго наконец-то найдена», ученые сразу же опровергнут мое заявление. Коллекционеры, сгорая от зависти, будут все отрицать. Но мой отчет – это лишь первый шаг. Процесс начинается здесь. С меня. – Гонсалес указал карандашом на свой стол. – Пока я буду работать, могу прочесть вам лекцию по истории. Или вы слишком заняты?

Анна поудобнее расположилась на стуле.

– Этот вид маски, выполненной в мозаичной технике, относят к постклассическому периоду. Большинство масок надевалось во время религиозных обрядов и служений жрецами, но также маски использовались при погребении представителей высшего слоя общества, чтобы обеспечить безопасный переход в загробный мир. У майя было изречение: «Король умирает, но рождается бог». Каждый хочет жить вечно. Вы хотели бы жить вечно?

Анна кивнула. Ей были нужны документы.

– Жрецов и особ королевской знати хоронили с масками, золотом, даже с собаками. Голых собак, шолоитцкуинтли[223], специально убивали, чтобы они препроводили мертвых через реку забвения. Сегодня маски до сих пор используются на праздниках. Карнавал. Семана Санта[224]. День мертвых[225]. Ваш типичный campesino[226] и сам не знает, почему он надевает маску. Fiesta – лишь оправдание, чтобы напиться. Они носят маски, потому что их отцы носили маски и потому что их отцы носили маски, и так далее, и так далее.

Он наклонился к ней.

– Посмотрите на мое лицо. Что вы видите?

Волосы, торчащие из ноздрей. Вéнки под кожей носа. Изнеможение. Она видела все это, но сказала:

– Я вижу образованного человека, который знает очень много об археологии и гордится своей страной.

Гонсалес откинулся назад, хмыкнув:

– Ну да, ну да. Вы видите только то, что я хочу вам показать. Человеческая раса выросла из своего собственного лица. Лицо больше не отвечает своему предназначению.

– А тело?

– Тело не очень хорошо умеет хранить секреты.

Внезапно в доме воцарилась гробовая тишина. Ни домработницы, ни рабочих. Только мерное тиканье настенных часов в прихожей. Анна жалела, что он не открыл шторы. Она подумала о мертвом тигре. Он был обычным человеком, но для себя самого – целым миром. Гонсалес протянул ей маску. От него пахнуло чесноком. Она ясно различала глубокие поры на его лице. Она потянулась через стол и взяла маску, с трудом сдерживаясь, чтобы не вырвать реликвию у него из рук. Плечи задрожали, по спине пробежал холодок.

– Сейчас вы надели маску, – сказал он. – Почему?

Анна стиснула зубы. У нее не было ответа на этот вопрос, но она знала, что Гонсалес знает ответ.

– Потому что, дорогая моя, как и ацтеки, вы – напуганы.

3

Садовник