Танцуя с тигром - Лили Райт (2016)

Головорез держал Мэнни перед собой, словно щит. Шестилетнего малыша. Потом началось безумие. Раздавались крики и выстрелы. Люди бросились под машины, чтобы спрятаться. Кто-то наступил мне на спину. Mamá кинулась на улицу. Ты можешь кричать, но если вокруг тебя достаточно шумно, ты не издаешь ровным счетом никакого звука. Тот ублюдок думал, что они не будут стрелять в ребенка, но narcos просто потратили больше пуль, изрешетив тело малыша. Мэнни умер в его руках. Mamá бросилась к нему и не обратила внимания, что его кровь залила ей все платье. Его чертов воздушный шарик так и не лопнул. Утенок Даффи Дак плавал в воздухе, словно на гребаном параде.

Вы никогда не могли бы предположить, что такое случится на пляже.

Мэнни был хорошим мальчиком. Балованным, но хорошим. Он поедал чили прямо из банки. У него была черепаха по имени Донателло, но он отпустил ее в дикую природу. Я уверена, что в будущем Мэнни стал бы доктором. Он наклеивал пластыри на мои царапины. Ему нравились супергерои, потому что они могли решить все проблемы и надрать задницу плохим парням. У него было трико Супермена, и он повязывал полотенце вокруг шеи, прыгал с дивана и улыбался, потому что не знал, что делать дальше. Ведь маленькому мальчику под силу сделать очень немногое.

Papi больше не верит в знаки, но после того как Мэнни погиб, у Mamá начались видения. Тогда-то Papi и начал приходить ко мне в спальню. Одна плохая вещь ведет к следующей. Дверь закрывается. Окно закрывается. Вскоре ты оказываешься в кромешной темноте. Может быть, Papi перестал верить в Господа. Иногда я слышу, как Мэнни шепчет: «Я защищу тебя». Он защитил бы, если бы мог, но он не может.

Мэнни было бы сейчас одиннадцать лет, но теперь он навечно шестилетний.

После его смерти, год или около того, я надела кучу вещей, в несколько слоев, все, что налезло. Две или три футболки, кофту, несколько пар носков и лосины. Papi едва не сошел с ума. Дети называли меня Маленькая Мамочка. Слава богу, это прозвище забылось. Я до сих пор ношу перчатки, несмотря ни на что. Я не прикасаюсь к людям, даже когда полностью нагая. Я никому не рассказываю о том, что у меня на уме. Мои мысли принадлежат только мне. Я – пиньята[287] с конфеткой внутри.

Имя Мануэль означает «Бог с нами».

Это ложь.

Бог – это пьяница, который спит под кактусом.

18

Черный археолог

Они бродили по городу до самого вечера. Черный археолог просто позволил вещам развиваться – этим термином умные ребята обычно описывали процесс, когда позволяешь дерьму плыть по течению. Около рынка старухи продавали корзины перца чили, скрестив тощие ноги под своими тряпками на манер вязальных спиц. Какой-то клоун распродавал марионетки Кальдерона. Девушка хотела купить заколки для волос. Они искали один из тех дисконт-магазинов, где любой товар стоит десять песо и ломается еще до того, как попадает к вам домой.

– Mira. Hay uno[288], – указала рукой девушка.

– Te espero afuera[289].

Девушка посмотрела на него с сомнением, словно опасаясь, что он бросит ее одну. Он поцеловал ее в лоб, прямо в веснушки цвета красного перца. Он не собирался целовать ее. Все получилось как-то само по себе.

Девушка зашла в магазин. Чело. Он долго старался запомнить ее имя. Он прислонился к киоску и посмотрел вдаль, где на аллее изможденный парень курил самокрутку. Его глаза двигались хаотично, как прыгающие бобы. Черному археологу не нужно было принюхиваться к едва уловимому шлейфу мочи, чтобы узнать, чем торговал этот парнишка. Старые желания шевельнулись внутри, знакомый зуд проснулся во всех частях тела. Уходи. Уходи сейчас же.