Танцуя с тигром - Лили Райт (2016)

Их номер не успели подготовить, поэтому они решили прогуляться от гостиницы пешком к mirador[275], откуда открывался восхитительный вид на долину.

– Ты могла бы оставить здесь то, что взяла с собой, – сказал Сальвадор, кивая на ее пакет. – Что там у тебя?

– Моя жизнь.

– Dámelo[276].

Она с минуту колебалась, потом осторожно протянула ему пакет, предупредив, что внутри хрупкий предмет, и сразу же, волнуясь, что говорит грубо, добавила:

– Gracias[277].

– El gusto es mío[278].

Они шагали вверх зигзагообразными дорожками, мимо фермерских поселений, мимо кукурузных полей и пастбищ, где гуляли овцы. Анна решила, что ее самые тяжелые опасения не оправдались. Тигр не последовал за ней сюда.

Сальвадор был в туфлях и джинсах. Анна почувствовала прилив желания. Она могла влюбиться в мужчину, который отправился в горы в туфлях и джинсах, задолго до того, как влюбляться в мужчину, который предпочитал рипстоп[279] и флис. К черту Мисс Венесуэлу! Ее здесь не было. Была только Анна.

Сальвадор остановился, часто и тяжело дыша. Она забрала у него пакет обратно и сказала:

– Иногда мне хочется путешествовать вечно.

– Мне всегда хотелось последовать camino[280] Че Гевары. Отправиться на юг, через Аргентину. Курить, пить и спать с красивыми женщинами.

Анна почувствовала, что ревность, родившаяся в душе, поднимается вверх, как сок через соломинку. Она сказала, что тоже хочет поехать.

Сальвадор хлопнул в ладоши.

– Ты не хочешь одного мужчину. Ты хочешь того, кто станет следующим. Я знаю, о чем ты думаешь: «Сальвадор, он ничего так, в Мексике».

Анна рассмеялась. Он разгадал ее.

Сальвадор вытер пот с нижней губы.

– После Мексики ты вернешься домой и выйдешь замуж за американского парня, родишь американских детей и будешь жить счастливой американской жизнью до тех пор, пока не получишь американский развод, не вернешься в Оахаку, не сядешь на zócalo с бокалом своей грустной «маргариты» в надежде встретить старого друга Сальвадора, которого ты покинула много лет назад.

– Может статься, я никогда не вернусь в Америку. – До ее самолета оставалось два дня. – Посмотри на это.

Она указала на бедную лачугу, возле которой была натянута бельевая веревка. На веревке сушилось разноцветное белье: мужские брюки, детские распашонки, маленькие носочки.

Анна вздохнула:

– Однажды я захочу создать книгу с фотографиями бельевых веревок.

– Ты думаешь, что это красиво, а все, что им нужно, это сушилка.

Вид, который открывался с вершины, был потрясающим: панорама далеких гор, лоскутное одеяло земельных участков – и все это утопало в серебристой дымке.

– Por fin[281]. – Сальвадор воткнул свою трость в твердую землю. – Llegamos[282]. Слишком много чистого воздуха. Мне срочно нужна сигарета.

Анна украдкой посмотрела через плечо. Тигра не было. До чего же смешна она была.

Сальвадор взял ее за локоть.

– Садись рядом со мной, женщина.

Прислонившись к большому валуну, он расстегнул внешний карман рюкзака и вынул оттуда теплое пиво.

– Откуда оно взялось?

– Магия, – сказал он.

Анна устроилась у него между ног, прижавшись спиной к его груди. Ее маме понравился бы пейзаж, который открывался сейчас ее взору. Ты – это то, что ты замечаешь. То, что ты видишь, ты можешь сберечь. То, что причиняет тебе боль, – твое начало.

– Что-то не так? – Сальвадор наклонился к ней.

– Забираясь на вершины вроде этой, я всегда испытываю странное желание прыгнуть.

– Сначала надень свою маску птицы.

– Как ты думаешь, счастливы ли люди, которые живут в тех маленьких домиках?

– Если ты хочешь спросить меня, счастливы ли те люди, потому что живут в домах, которые выглядят симпатичными для туристок, взбирающихся на гору со своими бойфрендами, тогда я думаю, что ответ – нет.

Живот Анны с приятным спазмом отметил слово «бойфренд».

– А как насчет свиней?