Танцуя с тигром - Лили Райт (2016)

Положи маску в урну на северо-западном углу в парке Эль Ллано, и с тобой ничего не случится.

Тигр

Анна обернулась, обвела окрестности тяжелым взглядом. Темные деревья качались и шелестели.

13

Черный археолог

Гостевая комната на самом деле была пристройкой, которая одновременно служила и комнатой для стирки белья, и бараком. Раковина для мытья. Бельевая веревка. Кровать стояла у стены. Девушка с гордостью привела его, а когда черный археолог опробовал матрас, виновато взглянула, но он в любом случае хотел здесь остаться.

Снаружи ее тетка, квадратная женщина в юбке, заколотой английскими булавками, сгорбилась на стуле, просеивая высушенные бобы. Ее руки напоминали медвежьи лапы. Ему стало интересно, о чем думали такие женщины. Хотелось ли им когда-нибудь секса? Что, если бы он пробрался к ней среди ночи? Наверное, она благословила бы его, как блудного сына.

– Gracias[269], – сказал девушке черный археолог.

Девушка улыбнулась в ответ, довольная, что комната ему подошла.

– Éste es mi primer viaje a Oaxaca[270], – сказал он. – Ты покажешь мне город? Или, может быть, дашь мне карту?

Девушка покраснела.

– У нас нет карты, но я могу показать тебе автобус, который идет прямо в центр.

Черный археолог сделал вид, будто ему нужна помощь, чтобы встать с постели. Она протянула ему руку.

Впервые ему пришла в голову мысль, что у нее может быть бойфренд или муж. Он напрягся, ища глазами чванливого мачо во дворе. Она, должно быть, почувствовала его беспокойство, потому что, отпустив руку, тут же сказала:

– Мы живем здесь вдвоем с моей тетей. Я скажу ей, что ты берешь комнату. Надолго ты собираешься остановиться?

Черный археолог достал триста песо, достаточно для десяти ночей. Девушка зажала банкноты в руке, вышла во внутренний дворик, что-то прошептала тете. Женщины тихо засмеялись. Она взяла свою вышивку. Белый кот подошел к ней, выгнув хвост, и приласкался.

Черный археолог поджег косяк, выдохнув сладкий дым через дальнее окно. Травка у Пико была отменной, и, не успев сделать второй затяг, он почувствовал приход. Это был всего лишь второй косяк после несчастного случая – так он теперь называл то, что произошло, – который не поджигала для него Мари. Он скучал по Мари, но был рад тому, что рядом была эта девушка. Ему нравилось, когда женщина была рядом. Женщины приносили ему удачу. Необязательно было трахать каждую. Вот в чем он ошибался. Твой первый инстинкт не всегда должен быть ведущим.

Что сказала бы на это маска? Будучи посмертной маской, он, возможно, посоветовал бы себе забраться на девчушку прямо сейчас, потому что жизнь была коротка и у нее внутри будет все разорвано и растянуто, как только она родит ребенка. Но когда черный археолог представил себе бирюзовую маску, расколотое лицо удивило его: «Будь хорошим, ублюдок, – сказало оно. – Хотя бы раз в своей никчемной жизни будь хорошим».

Он ехал в центр города с девушкой в битком набитом автобусе, подпрыгивающем на кочках. Они касались друг друга ногами. Солнечный день. Никаких сюрпризов. Они въехали в колониальное сердце города с его раскрашенными, как конфетные обертки, домами, кафе с зонтиками на летних площадках, магазинами, в которых продавались черные глиняные ангелочки и гватемальские куклы беспокойства[271]. Гва-те-ма-ла. Эта мечта казалась далекой, как само детство.

Черный археолог чувствовал себя отлично. Немного мешала ломка, но это было терпимо. Рейес не пользовался общественным транспортом, так что, если наркобарон и приехал в Оахаку на санаторный отдых для убийц, у черного археолога была нулевая вероятность встретить это мерзкое лицо. Он с энтузиазмом практиковал свой испанский – прошлое, настоящее и даже будущее.

– Когда тебе рожать? – Ему приходилось говорить громко, чтобы заглушить звук переключения передач в автобусе.

– Через месяц.

– Это мальчик?