Джек Ричер, или Никогда не возвращайся - Ли Чайлд (2013)

– В округе Колумбия сотни частных клубов. Никто не в силах отслеживать все.

– Благодарю вас, адвокат. За всё. Вы проделали замечательную работу.

– Это похоже на прощание.

– Такой вариант возможен. Или нет. Это как если подбрасываешь монету.

Широта и время года подсказывали, что солнце взойдет примерно через девяносто минут. Джек и Сьюзан взяли с собой все свое имущество и вышли на улицу, где швейцар в шляпе поймал для них такси. Они поехали на север по 16-й улице, к Скотт-серкл, свернули на Масс-авеню, до Дюпон-серкл, затем проехали по Пи-стрит, через парк – и вот они в Джорджтауне. На углу с Висконсин-авеню вышли. Такси уехало, а они прошли два квартала обратно, повернули налево и двинулись к цели своего путешествия, которая находилась в еще двух кварталах к северу, направо, в самом дорогом районе, какой только можно себе представить. Слева тянулась ухоженная территория огромного особняка. Справа выстроились дома поменьше – сияющие в темноте, роскошные, блестящие. Каждый из них производил впечатление, каждый с гордостью занимал свое место.

Их цель вполне вписывалась в этот ряд.

– Неслабый коттедж, – заметила Тернер.

Они с Ричером оглядели высокий красивый дом – абсолютно симметричный, сдержанный и неброский во всех отношениях, но находящийся в идеальном состоянии. На двери висела маленькая медная табличка. Некоторые окна были освещены, и волнистое стекло в большинстве из них преломляло свет, делая его мягким, как у свечи. Большую, солидную дверь, массивную и тщательно пригнанную, перекрашивали перед каждыми выборами, начиная с Джеймса Мэдисона[29]. Не вызывало сомнений, что она принадлежала к числу тех, что открываются только по доброй воле.

И никакого другого очевидного входа.

Однако Сьюзан и Джек не рассчитывали на чудеса: они собирались наблюдать и ждать. Это было не так уж сложно, учитывая ухоженную территорию огромного особняка, который окружала железная ограда, установленная на каменной основе высотой до колена и достаточно широкая, чтобы на ней мог сидеть человек скромных габаритов – например, Тернер. Ричер же привык испытывать неудобства. Над головами у них плотно сплелись голые ветви: на то, чтобы полностью спрятаться в их тени, рассчитывать не приходилось, но какое-то прикрытие они давали. Сквозь ветки просачивался слабый свет уличных фонарей, расчерчивая их тела световой сеткой.

Так они оба и ждали в своем относительно надежном укрытии.

– Мы даже не знаем, как они выглядят, – сказала Сьюзан. – Они могут просто пройти мимо нас.

Она позвонила Лич и попросила, чтобы сержант предупредила их, если телефоны начнут двигаться. Но пока ничего не происходило. Система поиска все еще указывала на высящийся перед ними особняк, и Ричер не сводил глаз с его окон и двери. Мужчины приходят туда, чтобы получить удовольствие, и всё. Иногда они остаются ночевать. В таком случае скоро члены клуба начнут расходиться. Политики или военные, журналисты или бизнесмены – у всех есть работа. Они будут выходить, слегка пошатываясь, чтобы отправиться домой и привести себя в порядок перед завтрашним днем.

Однако первый, кто появился на пороге, не шатался. Дверь распахнулась примерно за час до рассвета, и из особняка вышел мужчина в костюме, холеный, после душа, с причесанными волосами и в блестящих, в тон двери, туфлях. Он свернул налево и зашагал по тротуару – не быстро и не медленно, расслабленно. Казалось, он полон безмятежности и абсолютно доволен собственной жизнью. Пожалуй, этот человек был немного старше среднего возраста. Он направлялся в сторону Пи-стрит и, удалившись от наблюдающих за клубом майоров ярдов на пятьдесят, исчез в темноте.