Нефертити - Мишель Моран (2009)

Аменхотеп рассмеялся:

– Так ты любила его сильнее только потому, что он мог безнаказанно убивать тех, кого благословлял?

Царица Тия чуть не задохнулась от негодования:

– Ступай к своему отцу. Попроси его сделать из тебя воина. И тогда мы посмотрим, какой из тебя получится фараон.

Аменхотеп отвернулся и поспешно склонился перед фараоном в самый разгар похорон.

– Я стану воином, как мой брат, – поклялся он. Подол его белой накидки волочился по земле, и сановники неодобрительно покачали головами. – Мы с тобой вместе возвысим Атона* над Амоном, – пообещал он. – Мы будем править так, как завещал нам твой отец.

Фараон оперся на свой посох, как будто он мог поддержать его угасающую жизнь.

– Я сделал ошибку, оставив тебя воспитываться в Мемфисе, – провозгласил он. – Ты должен был расти вместе со своим братом. Здесь. В Фивах.

Аменхотеп Младший быстро выпрямился и расправил плечи.

– Отец, у тебя остался я один. – Он протянул руку отцу, покорившему добрую дюжину стран. – Прими ее. Быть может, я – не воин, но я построю такое царство, которое будет существовать вечно.

Когда же всем стало ясно, что фараон не примет руку сына, мой отец шагнул вперед, дабы избавить принца от замешательства.

– Давайте похороним вашего брата, – негромко предложил он.

Аменхотеп Младший пронзил своего отца взглядом, от которого стало бы не по себе и самому Анубису.

***

И только когда мы переправлялись на другой берег Нила и плеск воды за бортом заглушил наши голоса, те, кто присутствовал на похоронах, осмелились заговорить.

– Он слаб и неуравновешен, – провозгласил мой отец на обратном пути в Ахмим. – Вот уже три поколения наша семья доставляет женщин фараонам Египта. Но этому мужчине я не отдам ни одну из своих дочерей.

Я плотнее укуталась в шерстяную накидку. Он имел в виду не меня, а мою сестру Нефертити.

– Если Аменхотеп станет соправителем своего отца, ему понадобится старшая жена, – заметила моя мать. – И это будет или Нефертити, или Кия. А если ею станет Кия…

Она не договорила, но всем нам и так было ясно, что она имеет в виду. Если это будет Кия, то влияние визиря Панахеси в Египте резко возрастет. Ведь сделать дочь Панахеси царицей будет очень легко и логично: Кия уже и так была замужем за Аменхотепом, да еще и находилась на третьем месяце беременности. Но если она станет старшей женой, то нашей семье придется склониться перед Панахеси, а это было немыслимо.

Отец поерзал на подушке, устраиваясь поудобнее, и задумался, пока слуги послушно гребли на север.

– Нефертити уже пообещали, что она станет женой царя, – добавила мать. – Ты сам говорил ей об этом.

– Тогда Тутмос был еще жив! Тогда у нас была стабильность и все выглядело так, что Египтом будет править… – Отец закрыл глаза.

Я смотрела, как над лодкой встает луна, и через какое-то время сочла, что уже можно задать вопрос:

– Отец, кто такой Атон?

Он открыл глаза.

– Солнце, – ответил он, глядя на мать.

Они словно бы разговаривали мысленно, без слов.

– Но ведь Амон-Ра* – бог солнца.

– А Атон и есть солнце, – проворчал он.

Но я все равно ничего не понимала.

– Но почему же тогда Аменхотеп хочет построить храмы в честь бога солнца, о котором никто не слышал?

– Потому что если он построит храмы в честь Атона, то в жрецах Амона не будет нужды.

Я пришла в ужас:

– Он хочет избавиться от них?

– Да, – кивнул отец, – и пойти против всех законов Маат. От неожиданности я едва не поперхнулась. Никто не смел выступить против богини истины и справедливости.

– Но почему?

– Потому что наследный принц слаб, – пояснил отец. – Потому что он слаб и ничтожен, а ты должна научиться распознавать мужчин, которые боятся тех, кто обладает властью, Мутноджмет.