За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

Не мой день

Вы знаете, что такое «не твой день»? Я узнала. Могу рассказать. Когда я открыла глаза, в комнате и за окном в принципе все было без особых изменений. Солнце висело там, где ему нужно висеть в семь часов утра в ноябре. Его тусклый свет с трудом пробивался сквозь толстую серую вату, расплывшуюся по всему небу. Я потянулась за часами и поняла, что ваты сегодня как минимум в два раза больше, чем обычно, так как на часах вместо семи было почти девять, а темно было, как в семь. Я безбожно проспала. Порыв вскочить и побежать сломя голову я остановила на первой секунде. Смысл слетать с кровати, если ты проспал почти на два часа. Но внутренняя суета появилась.

Спешно откинув одеяло, я все-таки в ускоренном темпе стала приводить себя в порядок. Если не считать, что в беготне по дому я два раза сбила до темных точек в глазах мизинец об угол двери и один раз врезалась в дверной косяк головой, то все шло относительно гладко. Гладко до того момента, пока я в руки не взяла электрическую щетку для завивки волос. Первый и второй локон получились великолепно, несмотря на спешку. А вот на третьем что-то пошло не так. Когда я пальцами заправила прядь в круглую щетку, что-то в ней щелкнуло, съехало, и прядь, как оказалось позже, застряла намертво. Паника появилась минуте на пятой, когда никакие мои логичные действия не помогли. Как я ни крутила, ни тянула, получалось еще хуже. В желудке появилось мерзкое ощущение, что я уже никогда никуда не успею. Выход был один – резать. Я зажмурилась, поднесла ножницы и одним движением чикнула где-то над ухом, прям возле кожи. Расческа меня отпустила, но то, что предстало перед глазами в зеркале, было до боли печально. Длинные, до пояса, белокурые волосы дополнила плешь над ухом, размером с дно стакана, на самом видном месте. Первая слеза жалости к себе робко скатилась по щеке, но вторую я удержала. Я взяла себя в руки, встряхнула головой, натянула кепку и вылетела из квартиры.

Перепрыгивая через ступеньки, впопыхах я добралась до машины, которая стояла в трех метрах от подъезда, и, уже достав брелок, чтоб открыть оную, почувствовала странную влажность в ногах. Я опустила глаза и мне открылась чудесная картина. Махровые розовые тапочки-сапожки приобрели сероватый оттенок. Их ворс сбился в странные пучки, а лужа, в которой я стояла, пропитывала их собой все больше и больше.

– Черт! – буркнула я себе под нос и побежала, мерзко хлюпая водой в мокрой домашней обуви обратно. Я поняла, что важная встреча прошла без меня. Торопиться уже было бесполезно. Неспешно стянув мокрые носки и то, что осталось от тапочек, я прошла на кухню и включила чайник. Кофе – самое то, что сейчас было нужно. Залив черный порошок горячей водой, я вышла на балкон. Дым от сигареты быстро растворялся в насквозь пропитанном влагой воздухе. Пауза в три минуты вернула мозг на нужное место, и я решила продолжить этот «замечательный» день.

…Нажав на кнопку, открывающую машину, я не услышала, как обычно, знакомый звук, сообщающий, что «дверь открыта – можно ехать». Я нажала еще раз, затем еще и еще. Глухо. Брелок был мертв. Мигающая синяя точка на нем, определяющая его жизненное состояние, отсутствовала. Где-то в районе подошвы я почувствовала, как по ногам поднимается уже знакомое за сегодня чувство. Оно быстро преодолевало сантиметры моего тела, поднимаясь вверх. Где-то в районе колен я точно определила, как оно называлось. Это была паника.