Заезд на выживание - Фрэнсис Феликс, Фрэнсис Дик (2009)

Выражаем благодарность Майлзу Беипету, барристеру, Гаю Лейденбургу, барристеру, Дэвиду Уайтхаусу, королевскому адвокату

Френсис Д.

Пролог

Март 2008

— Виновен.

Я смотрел на старшину жюри присяжных, он зачитывал вердикт. Рубашка в бело-голубую полоску, светлый твидовый пиджак. В начале процесса он регулярно нацеплял какой-нибудь унылый галстук, но время шло, и рассмотрение дела превратилось для него в повседневность, вот и возникло ощущение неловкости от столь формального наряда. И теперь он дошел до того, что стал даже расстегивать пуговки на рубашке у горла. В отличие от большинства других присяжных, он был седовлас и обладал почти военной выправкой, спину держал на удивление прямо. Может, потому, что его избрали старшиной. Наверное, учитель, вышедший на пенсию, подумал я, привык командовать и следить за дисциплиной в классе, где полно неуправляемых учеников.

— Виновен, — повторил он довольно нервно, но громко и четко. И не сводил при этом взгляда с одетого в мантию и парик судьи, который сидел выше и слева от него. И ни разу не взглянул на скамью подсудимых, где сидел обвиняемый — тоже чуть выше от него и слева. Находились мы в зале под номером три в Олд-Бейли, здании Центрального уголовного суда, одном из старейших в Англии, построенном еще в Викторианскую эпоху, когда судопроизводство старались сделать как можно более унизительным для провинившегося и устрашающим для остальных. Сам зал, несмотря на соблюдение всех положенных формальностей, был маленьким, размером не больше школьной студии для рисования. Судья восседал на возвышении, доминирующем над всем пространством и остальными участниками процесса, защитник, обвинитель и жюри присяжных располагались так близко друг к Другу, что запросто могли наклониться и соприкоснуться, при условии, разумеется, если б вдруг возникла такая охота.

В общей сложности старшина, он же школьный учитель, повторил то же слово раз восемь, прежде чем усесться обратно на скамью. И когда, наконец, сделал это, показалось, что я услышал тихий вздох облегчения — от осознания того, что долг он свой исполнил.

Присяжные сочли, что молодой человек виновен по каждому из восьми предъявленных ему пунктов: в четырех речь шла о нападении с причинением телесных повреждений, в трех подчеркивалась тяжесть этих самых повреждений, и последний пункт квалифицировал его действия как покушение на убийство.

Я не слишком удивился. И тоже был уверен, что этот молодой человек виновен. И это несмотря на то, что я представлял сторону защиты.

Почему, задался я вопросом, мне пришлось потратить лучшие в году дни, сидя в Олд-Бейли и пытаясь спасти этого негодяя от длительного срока заключения?..

Ну, наверное, из-за денег, предположил я. Но я предпочел бы провести это время в Челтенхеме, на скаковом фестивале. Особенно сегодня днем, когда должен был на своем собственном двенадцатилетнем гнедом мерине участвовать в соревнованиях по стипль-чезу среди любителей на приз «Золотой кубок».