Юная Венера (сборник) - Мэтью Хьюз, Йен Макдональд, Майкл Даймонд Резник, Дэвид Брин, Стивен Лей, Аллен М. Стил, Гарт Никс, Гвинет Джонс, Джо Р. Лансдейл, Джо Холдеман, Леви Тидхар, Майкл Кассут, Пол Макоули, Тобиас С. Бакелл, Элизабет Бир, Элинор Арнасон Из серии: The Best Of. Фантастика, фэнтези, мистика (2015)

Нацисты были вражескими солдатами, говорил я себе. Люди, которые убивали таких, как мои бабушки и дедушки. Я верил в это, когда вступал в армию.

Но все же несколько ночей подряд я размышлял. Все-таки что такое нацизм, как не крайняя точка европейского колониализма? Нацисты были белыми людьми, которые обвиняли других белых людей в том, что они недостаточно белые. Они были белыми, которые вторгались и колонизировали другие белые страны, распространяя теорию о превосходстве своей расы. Многие из тех стран, в которые они вторглись, ранее колонизировали другие страны, заявляя живущим там людям с коричневой кожей, что белые являются расой господ. Разве то, что нацисты творили в Европе, сильно отличалось от того, что бельгийцы делали в Конго?

Моя семья пережила то, что напоминало нацистские реалии, в нашем собственном тылу. Это было настолько похоже на идеи наци, что меня изумлял бесчеловечный смысл этого противостояния.

Но я напомнил себе, что нацизм очистил Европу от колониализма. Слабое брожение американского колониализма оказалось более живучим; но, несмотря на случаи самосуда, у нас не было этнических чисток. Я вступил в ряды сражающихся в Великой войне и с огорчением видел, что война продолжалась.

Я видел, что война распространилась в космос, где мы гнались за гитлеровцами на других планетах.

Нет, я буду спать спокойно после того, что сделаю. Когда я понял это, то подошел к надзирателю и рассказал ему о ноже.

Несколько часов спустя мы проснулись от душераздирающих криков.

Нацисты висели на трех столбах. На одном был Ганс, откинувшийся назад. Из горла у него торчал мой нож.

Двое других вопили и плакали, когда разноцветные пиявки вгрызались в их кожу. Надзиратели допрашивали рабов-венерианцев, и они указали на угол нашего барака. Для них все земляне были на одно лицо, а мы перебрались подальше от нацистов, одетых в наши старые робы. Мэйт я заранее сказал, что спать придется в другом месте.

– Если будет возможность, мы захватим дирижабль сегодня, – сообщил я своему экипажу. – Сейчас охрану заботят другие вещи, им не до нас.

6

Нацисты несколько смешали наши планы. Мне пришлось поступиться своим самодельным ножом, и теперь у меня не было ничего, чтобы перерезать швартовочный трос. Проходя мимо него, я словно случайно уронил большой мешок зерна и наклонился за ним. И незаметно ослабил узел так, чтобы веревка легко скользила. Длинный конец троса я положил таким образом, что издалека казалось – он по-прежнему закреплен.

После этого, взвалив мешок с зерном на плечи, я поспешил дальше.

Я услышал, как Шеппард вполголоса чертыхнулся, и бегом вернулся в кабину. Две трети груза уже были вынесены на платформу. Внутри находились шестеро венерианцев-рабов и один надзиратель, который прислонился к стене грузового отсека, наблюдая за работой. Он покрикивал и щелкал кнутом, когда ему казалось, что мы работаем слишком медленно.

Эрик наклонился ко мне.

– Подождем, когда все выйдут?

– Нет, сейчас, – прошипел я.

– А венерианцы?

– Когда оторвемся от земли, кто захочет остаться, спрыгнет, а кто пожелает стать свободным, присоединится к нам, – ответил я.

Мы хотели выждать еще несколько дней, чтобы лучше подготовиться, но сейчас у нас был шанс. Обычно внутри находилось несколько надзирателей. И как правило, они были более бдительными. Но сегодня утром они уже поймали нарушителей и потому не искали, кого бы еще наказать.

Эрик и я напали на надзирателя каждый со своей стороны. Накинув ему на голову разорванный бурдюк, чтобы заглушить крики, мы выдернули из-под него мешок с зерном, и я лупил пяткой по его шее до тех пор, пока он не перестал подавать признаки жизни.