Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан (2011)

— Подпалить кладовые с зерном! — со злостью предложила Герлин. До сих пор она была против того, чтобы что-либо в крепости разрушали, но, увидев своего сына раненым, она разъярилась и теперь жаждала отомстить — за Дитриха и каждую каплю крови, потерянную Дитмаром в этом подлом поединке. За Соломона, который умер лишь потому, что Роланд захватил Лауэнштайн. За все те годы, когда она не могла наслаждаться миром в Лоше, потому что только и думала, как отвоевать Лауэнштайн. За время, что она провела в разлуке с другими детьми, живущими при дворе французского короля. — Ведь можно попасть точно в цель, не так ли? Я укажу вам, где они располагаются.

Однако Дитмар решительно покачал головой:

— Нет, матушка! Ни в коем случае. Я не буду ни обстреливать Софию, ни поджигать, ни морить голодом дольше, чем это будет необходимо. Нам следует быть осторожными, мы должны ее беречь. Если с ней что-то произойдет… Чего будет стоить моя жизнь без нее?

Рюдигер и Ханзи едва сдержали улыбку.

— Ну хорошо, — наконец произнес Флорис, с трудом сохраняя спокойствие. — Мы придумаем что-то другое. Но ты, Дитмар, больше не будешь подвергать себя опасности. Никакого патрулирования на расстоянии полета стрелы и меньше от крепости — кто знает, может быть, там кто-то умеет пользоваться луком. Любая поездка лишь в полном вооружении и с сопровождением.

— Но ведь я уже не ребенок! — вспылил Дитмар. — Что подумают обо мне другие рыцари?

Теперь пришла очередь Флориса улыбаться.

— Это не важно, — заметил он. — Но если с тобой что-то случится, чего будет стоить жизнь Софии без тебя?

Новая стратегия осаждающих была нацелена исключительно на полное моральное истощение противника. Поскольку от господина Гисберта рыцари узнали, что хотя в Лауэнштайне и не голодали, но терпели нужду, осаждающие начали устраивать пиршества на безопасном расстоянии от крепости. Они жарили быков на вертелах, приглашали музыкантов и со смехом призывно махали руками людям Роланда, когда начинали новую бочку вина или открывали очередной бурдюк. Иногда они приглашали и жителей деревни Лауэнштайн, проводили показательные поединки и щедро угощали крестьян и ремесленников. Дитмар, Флорис и Герлин постоянно объезжали деревни, расположенные вблизи крепости, вершили правосудие и устанавливали размер налогов. Рюдигер пригласил хозяина публичного дома, чтобы тот посетил их со своими потаскухами.

— Надеюсь, они достаточно чистые, — вздохнул Рюдигер, глядя, как ликующие рыцари развлекаются в обществе девушек. — Герлин убьет нас, если мужчины что-то подцепят от них. Но у парней из крепости наверняка слюнки текут!

На стенах Лауэнштайна не было свободного места.

Ханзи рассмеялся:

— Как считаешь, господин Рюдигер, может, мы оба удовлетворимся той рыжей малышкой?

Так начался второй год осады Лауэнштайна.

Глава 6

Для беженцев, обосновавшихся в Монтальбане, года 1214 и 1215 оказались неожиданно спокойными. Им не пришлось защищать ни город, ни крепость, да и рыцарям не нужно было спешить на помощь другим осаждаемым крепостям. Симон де Монфор пока приостановил крестовый поход — причиной чему, к всеобщему удивлению, стал граф Тулузы. Тот вместе с королем Иоанном посетил IV Вселенский Собор в Риме, чтобы обратиться к Папе с прошением. Он снова объявил себя сторонником Римской Церкви, попытался преуменьшить свои усилия в поддержке альбигойцев и просил вернуть его владения, — после чего Монфор также немедленно отправился на Собор, чтобы представлять другую сторону. Наконец Папа принял решение не в пользу Раймунда — он не снял с него отлучение от Церкви и отдал его земли Монфору.