Ночь на перекрестке - Сименон Жорж

Они стояли в саду небольшой группой: Мегрэ, Люка, два инспектора, страховой агент с распухшим лицом и Эльза. Отвечая на вопросы комиссара, она старалась хотя бы немного привести себя в порядок.

Трудно сказать почему, но все происходящее не воспринималось трагически, а выглядело скорее буффонадой.

Может быть, такое ощущение создавал этот тусклый рассвет? Или события потому казались нереальными, что все устали и проголодались?

Ситуация еще более усложнилась, когда на дороге появилась какая-то женщина. Она нерешительно подошла к решетке, открыла ворота парка и, глядя на Мишоннэ, вскрикнула:

— Эмиль!..

Это была его жена. Потрясенная и растерянная, она вынула платок из кармана и разрыдалась:

— Опять ты с этой женщиной!..

Мадам Мишоннэ выглядела, как добропорядочная мамаша-толстушка, которая совершенно не понимает, что происходит вокруг, и находит утешение в слезах.

Мегрэ заметил, как Эльза обвела взглядом окружающих ее людей. Она нервничала, отчего ее красивое, с тонкими чертами лицо вдруг напряглось.

— Так как же вы все-таки очутились в колодце?.. — произнес добродушным тоном комиссар, словно хотел сказать: «Ну хватит! Не стоит больше перед нами ломать комедию».

Эльза это поняла и ухмыльнулась.

— Похоже, нас полностью разоблачили! — призналась она. — Сейчас бы поесть, согреться и хоть немного привести себя в порядок… А там посмотрим…

Комедией уже и не пахло. Наоборот, все сразу же стало ясным.

Теперь Эльза чувствовала себя в этой группе людей совсем одинокой, но на ее лице не было и тени смущения. Она с усмешкой посмотрела на плачущую мадам Мишоннэ, на ее жалкого супруга, затем повернулась и бросила взгляд на Мегрэ, как бы говоря:

— Бедняги! Но мы-то с вами к ним не принадлежим, правда?.. У нас скоро будет о чем поговорить… Ваша взяла!.. Но признайтесь, я умело играла свою роль!..

Она никого не боялась и не стеснялась, в ее поведении уже не было намека на притворство.

Словом, это была настоящая Эльза, которая сама же осознавала, что ее игра кончилась.

— Пойдемте со мной! — позвал ее Мегрэ. — Ты, Люка, займись страховым агентом… Его жена может возвращаться домой или пусть, если желает, остается здесь…

— Входите! Вы меня нисколько не смущаете!..

Спальня на втором этаже ничуть не изменилась: тот же черный диван, знакомый устоявшийся запах духов, тайник за акварелью. Да и женщина была та лее.

— Карла-то хорошо стерегут? — кивнула Эльза в сторону комнаты раненого. — Он ведь бывает еще более бешеным, чем Мишоннэ!.. Вы можете курить здесь свою трубку…

Она налила в таз воды, спокойно сняла платье и осталась в одной комбинации, вовсе не стесняясь комиссара и не пытаясь его соблазнить.

Мегрэ вспомнил свой первый визит в этот дом. Тогда Эльза казалась загадочной, роковой женщиной. Она старалась быть похожей на кинозвезду и умело создавала вокруг себя атмосферу, в которой любой мужчина мог бы потерять голову.

Неужели она была настолько испорченной и намеренно лгала Мегрэ, рассказывая о родительском замке, о няньках и гувернантках, о строгом отце?

Теперь у комиссара не осталось никаких сомнений! Один красноречивый жест Эльзы объяснял больше, чем все слова: то, как она сняла с себя платье, как рассматривала себя в зеркале, прежде чем умыться.

Перед комиссаром была простая вульгарная девица, пышущая здоровьем и немало повидавшая в жизни.

— Признайтесь, вы мне поверили!

— Ненадолго!..

Она вытерла лицо концом махрового полотенца.

— Не хвастайтесь… Еще вчера, когда у меня чуть обнажилась грудь, у вас пересохло в горле, а на лбу выступил пот, и вы выглядели таким добрым толстяком… Теперь-то, конечно, вас уже ничто не соблазнит… И все же я вовсе недурна…

Эльза выпятила грудь, явно любуясь своим гибким, едва прикрытым телом.

— Кстати, как вы обо всем догадались? В чем была моя ошибка?

— Вы совершили их несколько…

— Каких?