Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

— Лекарь, — ответила за Глориану Иоланта. — Решили, так надежнее. Эта Щель Дьявола считается очень опасной.

То-то все в амулетах, подумал я. На усиление удара, на защиту, на скорость, на выносливость, это же сколько денег вбухано, хорошо быть богатыми.

Я присел, вытащил из вещевого мешка крохотные склянки. Все смотрели молча, только Катарина вскинула бровки и уставилась на меня с вопросом в глазах.

— Процедура та же, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Нужно выпить, без этого нельзя. Хотя можно, но слишком рискованно. Мне лучше, если выйдете на своих ногах, а не я буду вытаскивать вас на тряпочке.

Дроссельмейер сказала с предельным пренебрежением:

— Эгоист! Только о себе и думает.

Но даже она, вслед за Глорианой и остальными выпила безропотно, только Иоланта заметила:

— Мы ещё за тот раз не расплатились.

— Уже, — ответил я беспечно, — своими улыбками. Я настолько с вами счастлив и рад, что даже не знаю, что для вас готов ещё сделать! Хотите, спою?

Дроссельмейер содрогнулась.

— Не-ет, ни в коем случае!..

Иоланта заметила с мечтательным вздохом:

— Разве что станцует… как там, в иллюзиях…

Глориана произнесла ледяным голосом полководца империи викингов:

— Заходим!

— Минуту, — велел я. — Заходим, как обычно. Катарина, поняла? Ты дочь разбойника, должна быть сообразительной!

И шагнул в плотный, как кисель, туман. На той стороне вышел, как мне почудилось, в бесконечной Мамонтовой пещере. Свет слабый, хотя на самом деле это для меня свет, для остальных полная тьма, я поспешно создал несколько светящихся шариков и разослал их в разные стороны, самое первое, чем легко овладевают все начинающие маги.

Мамонтова пещера, конечно, не бесконечная, но всё-таки семьсот километров есть, и это только исследованная часть, а я не исследователь, мне бы тут хапнуть, с краю, и удалиться с чувством выполненного долга.

Саженях в двадцати идеально ровная стена из белого камня, то ли мрамор, то ли песчаник, впечатление такое, что гору аккуратно распилили, одну половинку оставили, другую унесли.

Я осторожно шагнул вправо, шепнул:

— Мата, проверь. Оцени опасность, наши возможности.

Моя милая летучая мышка, размером с крокодила, пошла нарезать всё расширяющиеся круги, сканируя одновременно землю и низкий слой, то и другое на семь-десять метров в глубину.

Идеально ровная стена закончилась через несколько шагов, дальше трещины, сколы, внизу упавшие камни, от мелких до огромных глыб, свод теряется в темноте, но если перейти на другие диапазоны, то не так уж и высоко, не больше пятидесяти саженей.

Через минуту, как было велено, начали появляться из стены тумана мои суфражистки. Последней появилась Катарина и ахнула с вытаращенными глазами и раскрытым ртом.

Пещера прекрасна: причудливо вылепленный свод, его осветили пущенные Иолантой светящиеся шары, хотя на самом деле не вылеплен, а выветрен. Это карстовая пещера в пласте известняка, природа навыделывала фигуры одна другой удивительнее, фантазия легко отыщет застывших драконов, лапифов, кентавров и прочих чудовищ

— Дальше подземная река, — сообщила Мата Хари, — ширина шестьдесят метров, глубина десять…

— Ну, — ответил я мысленно, — точно Мамонтова, всё совпадает.

— Как и карстование, — добавила Мата Хари. — Сверху пласт песчаника закрывает весь регион, потому здесь абсолютно сухо. Но, как сообщают локаторы, дальше будут сталактиты и сталагмиты…

— Дальше, — уточнил я, — это где?

— Километров через десять-двадцать.

Я покачал головой, так далеко забираться не будем, ноги у меня не казённые, это мой последний рейд с суфражистками, я должен управиться быстро и красиво. Найти небольшое стадо крупных травоядных, медленных и неопасных, подстрелить, разделать, отрезать головы, чтобы члены рейда предъявили доказательства победы суфражизма во всем мире, а самому скромно уйти в тень.