Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

Быстро поднял из роскошного кресла задницу, сбежал на первый этаж, где собрал гвардейцев в главном зале. Все пятеро выстроились передо мной, бравые, отважные и гордые, что служат мне, который их ценит и постоянно поддерживает всякими усиливающими средствами.

Я хмыкнул, да, для них великая удача присягнуть мне, но и для меня вполне естественно вкладываться в них, потому что моя гвардия, моя сила и защита, и в конечном результате приносят мне пользы не меньше, чем я им.

Хотя вообще-то пока больше пользы приношу им я.

— Ребята, — сказал я с нажимом, — присматривайте пополнение. Как в свои ряды, так и в просто охрану. Я могу обратиться в артель по набору, но это крайний случай. Лучше через вас, у вас же есть однополчане… и просто бывшие военные, списанные на пенсию.

Элеазар сказал таинственно:

— С ними будет проще. Сейчас даже в охрану собачей будки не возьмут, старые!.. Везде нужны молодые да крепкие. Я знаю троих, за кого могу поручиться.

Тадэуш добавил:

— Если с Клятвой Крови, то можно и ненадежных. Но о такой клятве большинство и слышать не хотят. Лучше умереть, говорят.

Я промолчал, сам такого мнения, но на моей стороне даже не то, что могу вернуть им молодость. В России всем с пеленок вдалбливают идею необходимости беззаветной службы Государю и государству, это нравственно, почетно, необходимо и единственно верно. Россия — осажденная крепость, когда-то Польша была богаче и во всем сильнее Руси, но там было много свобод, и они погубили могучую страну с гордым народом.

Всегда молчаливый Антон Мейербах сказал кратко:

— Смогу двух точно.

Он с Элеазаром переглянулись, что-то таят, я не стал допытываться, сказал:

— Действуйте. Лучше, чтобы принесли Клятву Крови. Для них преференций будет больше, чем просто для наёмников. Но и простых наёмников надо много.

Теперь переглянулись уже не только Антон с Элеазаром, но и Тадэуш как-то странно кашлянул, переступил с ноги на ногу.

— Что? — спросил я. — Ну? Говорите, я что-то не знаю?

Тадэуш пробормотал:

— Да это как бы все знают, это вы в благородной рассеянности запамятовали…

— Ну-ну?

Он сказал со вздохом:

— Клятва Крови… Она как бы очень уж… В общем, не столько трудная, как объемная, что ли.

Я сказал нетерпеливо:

— Давай яснее.

Он сказал чуть громче:

— В общем, Клятва Крови с каждым разом дается ещё труднее. Обычно благородный может взять Клятву с троих, а если очень сильный, князь или герцог, то с пяти. Говорят, наш Государь Император, да будь его имя вовеки, сумел взять такую клятву с десяти самых верных ему придворных, но это по слухам.

Я кивнул, уже понял, сказал в раздумье:

— Значит, я уже исчерпал лимит?..

Он кивнул с хмурым видом.

— Да, ваше благородие. Вы приняли Клятву нас троих… Возможно, может быть, еще двое-трое, больше вряд ли получится. Не бывает у человека такой силы, чтобы держать под Клятвой больше…

Я подумал, вздохнул.

— Ладно. И без всяких клятв люди служат за хорошее жалованье. Так что подыскивай людей. А если из сослуживцев, то те будут благодарны за то, что чуточку сумею оздоровить.

Василий просиял лицом, сказал с довольным выдохом:

— Ещё двое-трое моих знакомых намекают, что на всё готовы, чтобы… ну, оказаться в нашей гвардии.

— Веди, — сказал я. — Не затягивай. У нас всё ускоряется. И не крикнешь «Помедленнее, кони, помедленнее»!

Он вздохнул.

— Да и крикнешь… Не поможет.

— И ещё, — сказал я строго, — держитесь тихо. Понимаю, хочется показать силушку, но… нельзя. Пока что нельзя. Никто не должен знать вашей мощи. Пока нас будут считать слабыми, победа будет за нами без особых усилий. И, главное, без потерь.

Последнее заставило их подтянуться и посуроветь, но на меня поглядывают с удивлением. Такое должны говорить мне, юнцу, а не я им, повидавшим жизнь и прошедшим не одну войну.