Надежный тыл - Весела Костадинова

«Всё под контролем…»

Эти слова теперь звучали, как насмешка.

А ведь…. Мысль ошпарила кипятком… ведь Кира не удивилась, увидев отца с Алиной!

Кира не удивилась.

Я подняла голову, моргая сквозь слёзы, осознав это.

Она не удивилась.

Мой мозг отчаянно перебирал детали. Кира стояла рядом, видела то же, что и я. Видела, как её отец обнимает Алину на сцене. Слышала, как они смеются, видела, как их взгляды встречаются.

Но она не выглядела потрясённой. Не было в её глазах шока, который переполнял меня.

Она не задала вопросов. Не произнесла ничего такого, что бы показывало, что для неё это неожиданность.

«Она знала,» — мелькнуло в голове, и от этой мысли у меня перехватило дыхание.

Я встала с кровати, начала ходить по комнате, стараясь угомонить бьющиеся внутри эмоции.

«Знала… Сколько? Как давно? Почему она молчала? Почему не сказала мне?»

Я снова и снова прокручивала наш с ней разговор, её реакцию. Та уверенность, с которой она бросилась защищать отца, тот тон, с которым она говорила обо мне…

«Она знала,» — эта мысль становилась всё громче, будто кричала на меня изнутри.

— Кира! — я вылетела из ее комнаты, — Кира!

— Да что такое, мама? — она вышла из кухни, уминая одну из моих булочек.

— Ты знала, что эта белобрысая снова работает с твоим отцом? — заорала я на нее.

— Кто? Алина? — приподняла она бровь, а на наши крики из кухни показался и Боря. — Конечно, знала, мам, — неожиданно спокойно ответила Кира, будто это было само собой разумеющимся. — Я сама просила её вернуться и принесла извинения за… тот инцидент.

Мир, который и без того трещал по швам, рухнул окончательно.

— Что? — я замерла, словно громом поражённая. — Ты… ты попросила её вернуться?

— Это была моя ошибка, мама, моя, а не её. — Её голос дрогнул, но она продолжила, крепче сжав кулаки. — Я настояла, чтобы оседлали Дейва, думала покрасоваться перед подружками, не думая, что он… что он не для меня.

Я смотрела на неё, чувствуя, как в душе борются гнев, растерянность и что-то ещё, более глубокое.

— Ты это серьёзно сейчас? — спросила я, с трудом веря в её слова. — Ты хочешь сказать, что это всё… это всё была твоя вина?

Кира кивнула, её карие глаза сверкали слезами, которые она пыталась сдержать.

— Да, — произнесла она, и в её голосе прозвучала решимость. — Я виновата, и я поняла это тогда же. Но ты и папа устроили из этого такой скандал, что мне стало страшно.

— Страшно? — переспросила я, чувствуя, как слова дочери словно размывают границы моего понимания.

— Да, страшно, — её голос стал громче, почти с вызовом. — Я думала, что вы просто уничтожите её. Она ведь ничего плохого не сделала, мам! Она была права, когда накричала на меня. Я поставила под угрозу и себя, и лошадь. А ты так… истерила, что я не могла сказать тебе тогда правду. Вспомни, ты требовала не только увольнения ее от папы, но из клуба тоже! Поэтому я не стала ничего тебе говорить. А папе… сказала позже.

— И что твой отец? — мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног.

— Он сказал, что за ошибки нужно отвечать и отвез меня в клуб, чтобы я попросила прощения у самой Алины. Она не стала сердиться, отреагировала спокойно. А папа сразу же предложил ей вернуться.

Еще бы не спокойно — такая возможность! Да она Кире должна по гроб жизни — эта маленькая дуреха своими руками развязала этой красотке руки!

— Вернулась… — горько прошептала я.

— Нет, мам. Она отказалась возвращаться! Сказала папе…. — Кира на мгновение замолчала, — что не станет работать с самодуром! Она ушла из компании, мам.

Я замерла, пытаясь осознать её слова.

— Но… она там, Кира. Она была на сцене с твоим отцом, — мой голос звучал тихо, почти сломленным. — Она вернулась.