Надежный тыл - Весела Костадинова

— Оставь, Борь, — я погладила сына по плечу. — Успокоится сама. А если оценки за контрольные плохими будут, отец с ней сам разберется. Ты спокойно к сессии готовься….

— Мам, — сын вздохнул, — тут такое дело….

— Что такое? — спросила я, внимательно посмотрев на него.

Боря замялся, скрестил руки на груди, словно собирался с мыслями, и наконец сказал:

— Помнишь, я рассказывал тебе про практику? Ну, про то, что мне нужно устроиться на неё по профилю?

— Конечно, помню, — кивнула я. — Ты говорил, что с этим могут быть сложности.

— Вот… — он вздохнул, отвёл взгляд и продолжил, — меня никто брать не хочет.

— Почему? — спросила я, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.

— Все знают, что я Сокольский, — сказал он с горечью. — А значит, потенциальный прямой конкурент.

Я нахмурилась, пытаясь понять, насколько серьёзной была его проблема.

— Борь, ну это же просто практика. Какая конкуренция?

— Мам, — он посмотрел на меня с усталой улыбкой, будто говорил с ребёнком, который ничего не понимает. — В мире дизайна это не просто практика. Это доступ к людям, к идеям, к клиентам. Все думают, что если я под крылом отца, то завтра я уже буду с собственными клиентами. Никто не хочет рисковать.

— Но ведь это несправедливо! — воскликнула я, чувствуя, как закипает возмущение.

— Это жизнь, мам, — Боря пожал плечами. — А я засада для всех. Одна фамилия, и уже ярлык на лбу. Мама, поговори с отцом…. В конце концов, я — его сын, я ношу его фамилию, имею право поработать с собственной компании!

Я растерялась. Боря говорил с такой решимостью и одновременно с болью, что я не знала, что ответить сразу.

— Борь, — осторожно начала я, — ты же знаешь, какой у папы принцип. Он не берёт в компанию своих, чтобы…

— Чтобы что? — перебил он, и в его голосе появилась едва сдерживаемая обида. — Чтобы показать, что у него нет фаворитов? Чтобы доказать, что он объективен? А как насчёт того, чтобы поддержать собственного сына? Кому в итоге достанется компания? Кирке, что ли? Да она ж…. Неужели нельзя просто помочь мне?

Я закрыла глаза.

— Я поговорю с ним, Боря. Постараюсь помочь. Но ты ведь знаешь отца…. Он…

— Упертый баран, — пробурчал Борис.

— Боря! — я одёрнула его, но голос был скорее усталым, чем строгим.

— Ну а что, мам? — он поднял глаза, в которых читалась настоящая обида. — Разве не так? Он всегда делает всё по-своему, не слушая никого. А когда дело доходит до семьи, он будто специально делает всё сложнее. Я словно и не его сын совсем! Другие отцы делают все, чтобы дети имели возможности, а мой…. Не ценит меня совсем!

— Боря… он хочет…. чтобы ты был самостоятельным.

— Я самостоятельный, мам! Но мне нужна поддержка!

Наш разговор был прерван внезапным звонком. Надрывался мой телефон в гостиной.

Устало вытерев лицо, я взяла трубку.

— Да, Лика, что такое?

— Ты награждение смотришь? — без лишних слов спросила меня подруга.

— Нет, — честно ответила я, — Кира смотрит, и у нас тут война по этому поводу.

— Заканчивай войну и включай трансляцию! Срочно! — завопила подруга, а у меня в животе упал тяжелый холодный ком.

Я быстро прошла к комнате Киры и резко ударила в дверь.

— Кира, быстро открывай. Живо!

Видимо, голос у меня был такой, что дочь открыла дверь почти сразу, её лицо выражало удивление и лёгкий испуг.

— Что случилось? — спросила она, но я не ответила, выхватывая у неё из рук планшет.

Экран мигнул, и передо мной предстала сцена с награждением. Под яркими вспышками фотоаппаратов и камер, под аплодисменты зала, по ступеням на сцену поднимался мой муж.

Мой Даниил.

Он улыбался, своей сдержанной, уверенной улыбкой, которую я так хорошо знала. Только теперь она была обращена не ко мне.