Корпус Смерти - Сергей Извольский

Стражи в алых плащах направились обратно к воротам, а я остался при входе в зал – и все внимание переключилось на меня. Я лишь примерно знал, что здесь должно происходить, поэтому чувствовал себя весьма несколько неуютно. Тем более что последние наставления о необходимых действиях Мальоза давала мне прямо перед вылетом в устной форме практически бегу – блок личного терминала на запястье у меня с сегодняшнего утра отсутствовал, снятый полевым хирургом джаргов при содействии Гвинкайна.

Неприятное воспоминания. Хотя запястье – вскрытое скальпелем для того чтобы перерезать нейрошунт импланта, зажило достаточно быстро - с помощью стандартного медпакета мобильной пехоты. Кавалеристы мобильно пехоты вместо биогеля пользовались бионическими заплатками, работающими чуть медленнее, но гораздо бережнее. Это связано было с тем, что в отличие от космодесантников, имперские бронекавалерийские подразделения использовались для совершенно иных задач, и против других противников – что подразумевало и иной характер ранений. Мобильная пехота сражалась в основном с терапторами, и как правило после ранений от их боевых единиц главной задачей было сохранить жизнь бойцу, выигрывая время для доставки раненного в регенеративную камеру. Перед реанимационными системами же в космодесанте стояла задача поддерживать боеспособность существ – потому что системы защиты против кинетического оружия, используемого в сражениях между людьми, не допускали настолько серьезные единовременные критические повреждения, как при схватках с теми же терапторами.

Об этом всем я думал, отстраненно слушая речь Гасептула, следя за интонациями. Каргарианский язык я не выучил – собственных кредитов во время недавней командировки было жалко, да и Юз выпотрошил свободный счет, прикупая полулегальные игрушки и совершенствуя наши комплексы с тенью. Автоматическая система управления же – во время нашего прошлого нахождения на планете, не посчитала нужным знание нами языка местного населения для выполнения необходимой миссии, поэтому сеансов обучения – с загрузкой знаний через дабл, предусмотрено не было.

Между тем заинтересованно поглазев на меня, большинство присутствующих вновь целиком и полностью обратило внимание на премьер-министра. Гасептул, находясь на возвышении перед традиционно пустым троном – которого никто не мог занимать кроме верховного вождя, которым он пока не являлся, закончив речь уже пререкался с присутствующими на каркающем языке.

Гасептул, кстати, был единственным в зале, кто совместил сразу два парадных облачения – на нем был септиколийский мундир колониального чиновника со знаками отличия, полагающимися премьер-министру временного правительства, а на голове на манер чалмы была повязана белая тряпка, спускающаяся на плечи. Я подсказал, кстати - после того как мельком вспомнил облачения туземных чиновников на Земле, запомнившиеся по кадрам хроник времен процветания построенной европейцами колониальной системы.

Ор между тем становился громче. Практически все в зале, совершенно не соблюдая порядок и очередность высказываний, уже активно участвовали в обсуждении – гвалт стоял, как на рыночной площади в базарный день. Клановые вожди и полевые командиры кричали, трясли кулаками и бородами, высказывая мнения, брызгали слюной и для убедительности хлопали ладонями по бедрам.

Гасептул вдруг прервал одного из ораторов, и жестом руки заставив всех замолчать, заговорил неожиданно негромко. Говорил, он – судя по тому, что несколько раз указал на меня, о смерти. Еще о термитах – потому что «термитус» уж с каргарианского языка я перевел самостоятельно.

Конец его речи зал встретил гробовым молчанием.

«Кто-нибудь со мной не согласен?» - слова были мне незнакомы, но смысл я прекрасно уловил.

Ни одного несогласного не нашлось. Оглядевшись, я осмотрелся и сразу приметил троих каргарианцев, вокруг которых понемногу образовалось пустое пространство.