Корпус Смерти - Сергей Извольский

Очень хотелось снять с себя забрызганный кровью мундир – со вторым вождем получилось не так гладко, как со стариком и третьим, совсем молодым парнишкой – видимо совсем недавно вступившем во власть наследником, перед смертью бесстрашно смотревшим на меня своими черными глазами.

Во время моих тяжелых размышлений произошло значимое для все планеты событие – Гасептул занял много лет пустовавший трон, и никто этому не воспротивился – признавая за ним право на титул верховного вождя. Теперь он говорил не как распорядитель, а как владыка – даже голос изменился, и остальные принялись ему отчитываться. Кто-то даже с подобострастием – эмоциональный фон в зале серьезно поменялся. Мне же глобальные перестановки каргарианцев были совершенно не интересны – единственное, чего я сейчас хотел, это принять душ.

Вскоре – наверное, через целую вечность, собрание закончилось – судя по тону Гасептула, вся мимика и жестикуляция которого во время последней речи показывала, что пора закругляться. Он даже поднялся со своего трона, но в этот момент был остановлен громким выкриком. Из толпы, раздвинув широким плечом группу воинов одного из кланов южной гряды, выдвинулся внушительный пышнобородый муж. Он, как и все, был в каргарианском традиционном облачении, вот только белоснежным цветом отличался лишь плащ, а остальной наряд в отличие от других присутствующих являлся аналогом полевой формой джаргов. На широком поясе бородача висел широкий изогнутый клинок – выдавая в нем вождя – только облеченные властью имели право в Священном зале носить холодное оружие.

Между тем шагнувший в центр зала бородатый вождь заговорил. И речь его явно касалась меня – сложно об этом не догадаться, когда в тебя тыкают заскорузлым пальцем, яростно жестикулируя. Еще я выяснил, что бородача зовут «Нарсан Хайфат» - по крайней мере, когда человек бьет себя в грудь, произнося это с определенными интонациями, вполне возможно, что это его имя.

Хайфат явно хотел со мной конфликта – судя по тому, как он держался за рукоять меча на перевязи, и как зароптали присутствующие в зале. Выслушав неожиданного оратора, явно растерянной Гасептул, хотя по вешнему виду это заметно не было - я чувствовал по ауре эмоций, обернулся ко мне.

- Нарсан Хайфат заявляет о том, что имеет первоочередное перед тобой право на руку моей дочери, - медленно проговорил Гасептул.

Мне был срочно необходим совет. Я совершенно не знал, что делать. Может быть у них с девочкой любовь, и я тут по-настоящему лишний? Хотя что это я – моментально одернул себя, глядя на бородатого мужика, которому на вид было лет за сорок. Его грубое, словно высеченное в камне лицо, обрамленное жгуче-черной бородой без следа седины, было повернуто ко мне. Присмотревшись, я увидел в глубине маленьких, близко посаженных глаз капельки имплантов. И это мне уже совершенно не понравилось.

- Ты уступаешь право руки? – поинтересовался Гасептул, ни единым движением не выдавая своих чувств.

Как же просто мне было жить всего каких-то пару недель назад!

Так, стоять – мысленно произнес я, поднимая руку с открытой ладонью, обращенной к собравшимся. Скользнув взглядом по залу, обернулся к стоявшим за спиной троим подручным. Все трое смотрели на меня выжидательно.

- На интере разговаривает кто? – поочередно оглядывая всех троих, спросил я, прикрывая ладонью рот, чтобы никто из заинтересованных лиц поодаль не прочитал по губам.

Кивнули все трое одновременно – и долговязый верзила, и два каргарианца. Оба словно высушенные – впалые щеки и глаза, пергаментная кожа, низкорослые и неуловимо похожие. Несмотря на то, что в бороде одного больше седых нитей, а один глаз подернут белесой пленкой, явно не видя, в второй наоборот, совсем молодой и безбородый, сверкает ясным взглядом.

- Что происходит, объяснит мне кто-нибудь? Чего хочет Хайфат, и почему он оспаривает мое право руки?