Цена славы - Оксана Кас (2024)

Все, разумеется, тут же посмотрели на Джинхо. Он не любит говорить о личном. Дан знал (это страшный секрет), что когда-то Джинхо был очень влюблен в свою преподавательницу по вокалу. Ему тогда было пятнадцать лет, самое время для первой любви. Преподавательница, хоть и была относительно молодой девушкой, его любовного интереса, ожидаемо, не поддерживала. Минхо, в итоге, перевел племянника к другому учителю, так что у истории вообще нет никакого финала: просто Джинхо со временем переболел. Но с тех пор не влюблялся. В этом он похож на Дана: иногда собственная бесчувственность его беспокоит, но сделать с ней он ничего не может.

— Я пока не встретил ту, которую бы полюбил.

— Не всегда отношения начинаются с любви, — пожала плечами Нана.

— Не всем людям подходит начинать отношения с секса, — ехидно улыбнулся Джинхо.

Нана недовольно цокнула:

— Вот кажешься таким воспитанным душечкой, а на деле ведь — главная язва в группе.

— Факт! — хором произнесли Минсок и Инсон.

— Это семейное, — улыбнулся Джинхо. — Ты что, моего дядю не знаешь?

Глава 38

Виновен и приговорен

После Нового Года Pop Heroes нужно было готовить выступление для Грэмми. В США они, разумеется, не полетят — хотя в Корее коронавирус почти никак себя не проявлял, в мире с вирусом еще не справились. Впрочем, не они одни будут делать номер в записи — все, кто не живет в США, поступают так же.

Спешки в этот раз не было. Второго января мемберы группы высказали свои пожелания, тщательно все обсудили и спокойно приступили к репетициям. Они снова много шутили в тренировочном зале, придумывали на ходу какие-то прикольные штучки и с удовольствием обсуждали будущее. Вот закончится пандемия, они поедут в тур, сделают в Сеуле большой фестиваль для артистов Person, а до этого нужно записать новый альбом, уже есть заказы дл Дана…

Так продолжалось до четвертого января.

Для дачи показаний Дана вызывали в военную прокуратуру. Он приехал сразу с адвокатом, у дверей его ждали Джиён, юрисконсульт посольства США и… толпа журналистов.

Журналисты тут стояли, конечно, не только ради его появления: группы репортеров дежурили здесь и у входа в Прокуратуру Восточного округа. Когда Дан вышел из машины, вспышки фотокамер замелькали так быстро, что практически не было видно дверей здания. Охрана Дана оттеснила журналистов в сторону.

— Вы не имеете право! — возмутился кто-то в толпе, — Мы можем снимать всех подозреваемых.

— Даниэль Хан — свидетель, — достаточно громко сказал Мэй.

— Поосторожнее с выводами, господа, — так же громко добавил адвокат Дана. — Когда будете давать быстрые новости, не забудьте, что у нас более тысячи выигранных дел о клевете.

В толпе журналистов послышались смешки, вспышек стало чуть меньше, Дану позволили зайти в здание прокуратуры…

— Я, честно говоря, удивлен, что их не прогнали. Это же военное аедомство,, — признался юрисконсульт.

— Не имеем права, — мрачно ответил Джиён. — Здание прокуратуры не является военным объектом, журналисты могут здесь находиться. Правда, загораживать вход не могут, но с этим бороться сложно.

Чтобы пройти дальше холла, разумеется, нужно зарегистрироваться. Минута у стойки регистрации, затем рамка металлодетектора, несколько минут ожидания остальных. Интерьер военного учреждения был совершенно непримечательным, окна закрыты плотными жалюзи, повсюду холодный свет потолочных светильников. Даже ни одной кадки с какой-нибудь пальмой, которыми обычно украшают интерьер. И все люди вокруг в форме. Дан вообще впервые видел столько корейских военных.