За решеткой - Никки Джеймс

— В основном мне нравятся старые произведения. Не то чтобы у нас был большой выбор. В здешней тюремной библиотеке около тысячи книг. Я их все читал по несколько раз. Не уверен, что у меня есть любимая. Все зависит от настроения. Несколько лет назад у меня была фаза Чарльза Диккенса. Тут доступны четыре произведения. «История двух городов», «Большие надежды», «Оливер Твист» и «Рождественская песнь в прозе». Я каждое читал по шесть раз. Пока не выучил каждое слово.

Он помедлил, погладив большим пальцем потрепанный сборник произведений По, после чего посмотрел мне в глаза.

— Иногда мне нравятся приключения в духе Марка Твена; в другие периоды я жажду более темных вещей вроде По, — он потряс книгой и положил ее обратно, затем пожал плечами.

— Я люблю Диккенса и заставлял маму читать мне «Приключения Гекльберри Финна» еще задолго до того, как сам научился читать. Отличный выбор.

На лице Бишопа загорелась искра интереса, и слегка приподнявшиеся уголки губ изогнулись в улыбке. Боже, я хотел увидеть эту улыбку... которая сама по себе была загадкой, которую я еще не готов был изучать.

— Что еще тебе нравится, босс?

Я прислонился к стальной двери, оставаясь в пределах видимости, и задумался. Я редко встречал того, кто хотел говорить со мной о книгах. Большинство моих друзей закатывало глаза от мысли, что иногда вечерами я предпочитал читать, а не ходить по клубам.

— Я помню, как в подростковом возрасте читал «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Когда мама узнала, то довольно сильно разозлилась. Она посчитала, что четырнадцатилетнему ребенку такое нельзя. Мне было все равно. Это заставило меня искать другие книги, которые она могла посчитать неприличными. Боже, я так много считал, что и сложно все упомнить.

— Старые книги. Расскажи мне про них.

Я пошарил в воспоминаниях.

— Ну не знаю. Я читал много Бронте, «Граф Монте-Кристо» Дюма был хорош, «Приключения Гулливера» Свифта, «Робинзон Крузо»...

— Дефо. Это я читал. Здесь есть.

— А Джорджа Оруэлла ты читал?

Бишоп покачал головой.

— Серьезно? «1984»? Слышал о ней?

— Не могу сказать, что слышал.

— Как жаль. Она сейчас — моя любимая. У меня бывают такие периоды, когда я раз за разом перечитываю какую-то книгу для успокоения. Особенно в стрессе. На протяжении последнего года это «1984». Отличная. Заставляет тебя думать.

— Это как я и Диккенс.

— Да, наверное.

— Почему ты испытываешь стресс?

Так небрежно заданный вопрос вбил в меня немного здравого смысла. Почему я общаюсь с заключенным на личные темы? Я выпрямился, потер шею сзади, снова окинул взглядом коридор, внезапно занервничав, будто за моим мечтательным разговором с Бишопом следили. Нет ничего плохого в том, чтобы поболтать с заключенным, но чувства, которые Бишоп будил во мне, выбивали меня из колеи.

Здесь никого не было. Не то чтобы я ожидал кого-то увидеть. Джин был внизу, занимался своими делами, а все мои подопечные давно видели девятый сон.

Вместо ответа я проверил время. Делать пересчет еще рано, и никаких других обязанностей у меня не было.

— Ты не обязан отвечать, босс. Не мое дело. Я не должен был спрашивать. Я так давно не говорил с кем-то, кто обращался бы со мной уважительно. Не то чтобы я заслуживаю уважения, пожалуй. Все же я здесь, и тому подобное.

Желание сбежать испарилось, и внутри зародилось раздражение. Я с ним не соглашался. Вспомнив, как Эзра обращался с Бишопом, я гадал, сколько раз за пятнадцать лет он сталкивался со схожим обращением. Сколько раз он был выше этого и стискивал зубы, сдерживая ответ?

Да, эти мужчины были худшими преступниками, но их всех судили и наказали за их преступления. Если они доживали последние дни за толстыми стальными дверьми, это не означало, что они больше не заслуживали уважения. Даже их казнь будет проводиться с уважением, когда придет их время.