Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

— Недавно, — вместо меня отвечает девушка. — Но надеюсь, надолго, — воодушевленно.

Любовь поднимает на меня глаза. На мгновение мне кажется, я вижу в глубине ее зеленых зрачков разочарование.

Это не то, что ты думаешь!

Мне все равно, — успеваю прочесть.

Не-ет, не все равно.

Глава 36

Не-вы-но-си-мо!

Мне физически тяжело выносить этих людей! И даже Тимура!

Глупая я. Зачем пришла сюда? На что надеялась? Что он сможет мне как-то помочь? Он такой же потаскун как Борис и все остальные. Делал вид, что я ему нравлюсь, а сам пришел с подружкой.

Вот и сейчас кидает на меня красноречивые взгляды. Будто извиняется за Елену.

Переживает за меня?

Как же.

Не верю. С какой стати?

А если и так?

Я замужем. Это уже табу. Плюс беременна. И даже не от мужа.

Он может быть тем мужчиной, с которым у меня был секс в лифте?

Я не знаю!

Иногда мне кажется, что похож. Иногда — вообще не тот.

Мне дурно, душно, тошно.

Держать маску равнодушия к Тимуру и его подружке тяжело. Еще тяжелее улыбаться Борису.

И эти вопросы про беременность… Я едва не выдала себя.

Как же мне плохо!

Хочу на воздух, и чтобы никого из них не видеть, не слышать. Особенно голос Бориса, его чавканье, гогот. И вторящий ему звенящий смех Елены.

У нее с Тимуром все серьезно?

Меня это не должно интересовать!

Но я переживаю за Таечку! Хочу, чтобы у нее была мачеха, которая будет ее любить как родную.

Елена может быть хорошей матерью для чужого ребенка? Для дочки Тимура? Сомневаюсь. Пьет наравне с моим мужем и ведет себя вульгарно.

Ну и вкус у вас, господин Вершинин.

Хотя и у меня не лучше.

За то, что когда — то влюбилась в Миронова и столько лет потратила на него, хочется той, прежней Любе, не просто подзатыльник дать, а отходить розгами. Чтоб кровь куда надо прилила и заставила мозг работать.

— Хороший ты мужик, Вершинин, — Борис уже хорошо пьян. — Как там служба опеки — не беспокоит?

Почему он спрашивает? Что за намеки? Уже позвонил и дал добро на проверку?

Молча умоляю его не шантажировать Тимура. Не надо травмировать маленькую девочку! Я же все делаю, как он хочет!

— Вы оказали мне неоценимую услугу, Борис…

— Да что ты выкаешь мне, — фыркает муж. — Давай на ты.

— Давай. Так вот, я продолжу. Я тебе очень благодарен за то, что впрягся за меня перед Черновым и не дал ход делу. Буду должен. И тебе, Любовь, — переводит на меня взгляд чарующе красивых глаз, — огромное спасибо, что не оставила мою дочь одну на улице. Тася очень выборочна с людьми, мало кому может довериться…

В каждом его слове, взгляде, жесте мне чудится скрытый подтекст. У нас будто происходит свой, зашифрованный разговор.

Или я это сама придумала? Я даже не уверена, что правильно отвечаю на его немые вопросы.

— Я не могла оставить ребенка одного на улице. Это опасно.

— А что, что произошло — то? Расскажи, Тимур, — просит Елена.

Неужели ее не посвятили в удивительное приключение маленькой девочки? — адресую вопросительный взгляд Вершинину.

— Потом расскажу, — обещает ей Тимур.

Она обиженно надувает и без того перекачанные губы.

И тут же забывает про свою обиду, поднимая вместе с Борисом полную рюмку. Они начали уже второй графин.

— Я хочу выпить за тебя, Боря, — взмахивает она. — Ох, Люба, у тебя такой замечательный муж! Тимур, ты в курсе? Борис на годовщину свадьбы подарил своей жене цветочный салон. Обожаю такие подарки! Поступок настоящего любящего мужчины!

Какая осведомленность о подарках моего мужа!

— Вот, слышала, любимая, как хвалить надо? Целуй меня быстро! — Борис выпячивает губы для поцелуя.

Ну зачем?!

Пересиливая подкатывающую тошноту, неловко тыкаюсь ему в щеку.

Перевожу взгляд на Елену.