Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

Та-ак, этот приемчик я знаю. Проходили. Девушка через малявку прощупывает почву — есть ли у нас мама в принципе. И в случае отрицательного ответа начнется кадриль папы.

— Мама не будет плотив, — уверенно заявила Таська. Она тоже поняла ход рыженькой и включила «дочьпротив». — Ей Кузя понлавился. Она сказала, что он очень милый.

Не понял. Это кто сказал, что Кузя милый? Какая мама? Любовь?

Зато ветеринар поняла все правильно и потеряла ко мне всякий женский интерес.

— Какая у тебя прическа красивая, — хвалит Таську.

— Мама заплела, — хвастается.

Так-так, «мама». Ты чего моей дочке наговорила? Или это Таисия придумала?

Прищурившись, задаю немой вопрос дочери. Опускает глазки, невинно хлопая ресницами.

Придумала.

— Какого размера пес наш будет? Нам бы знать, к чему готовиться.

Девушка хихикает. Видимо, мой обреченный вид ее забавляет. Вторая тоже улыбается, поглядывая на нас с Таськой с интересом.

— Так, посмотрим.

Щенка оглядели со всех сторон, заглянули в пасть и даже под хвост.

— Мама скорее всего беспородная, среднего роста, папа-подлец. Чуть-чуть еще подрастет, будет вам звоночком.

Это она по хвосту и тому, что под ним, определила?

— Чистый двортерьер, да?

— Да-да, чистокровный. Красавчиком вырастет.

— Из этого? Красавчик? — с сомнением смотрю на щенка.

— Сейчас мы его осмотрим, проверим, помоем, прививки поставим. Можете подождать в холле, а если желаете — у нас есть магазин, где можно приобрести все для щенка. Наши девочки проконсультируют.

— Желаем.

— Наташа, проводи.

Улыбчивая Наташа отложила бумаги, проводила нас в другое крыло ветклиники.

Тут нас взяли в оборот консультанты. И понеслось.

Через час мы с Таськой стоим на кассе с полной телегой всяких приблуд для собаки. Лежанка, посуда, игрушки, корма сухие, консервы, витамины, одноразовые пеленки и прочее, прочее, прочее. Даже зубная щетка и паста!

Для щенка!

Обалдеть!

Вот что значит сервис — продумано все до мелочей. Кто бы мог подумать, что собаке размером с пару кулаков требуется столько всего.

У меня вещей меньше!

Навьюченные, замученные, с опухшей головой от информации по уходу за щенком и наполовину пустым счетом на карточке, идем за нашей сволочью, простите, собачкой.

Из уже знакомого кабинета вместе с девушкой нам навстречу семенит вполне приличный радостный песик. С блестящей пепельного цвета шерсткой. Бантиком на шее и тонким поводком. Благоухающий и сияющий.

Жаль, не наш. Наш — Квазимодо.

С тоской смотрю на животное.

— Вот, у кого-то приличные собаки, а нам досталось чудо-юдо, — жалуюсь рыженькой.

— Ахаха, — заливается смехом кокетка. — Это же ваше чудо-юдо. Не узнали?

— В смысле наш? Наш страшненький был.

— Папочка, это же Кузя! — хлопает в ладоши Таська. — Какой холошенький!

— По-моему, вы нам подменили щенка, — все еще не верю своим глазам.

— Нет, — хохочет девушка, — мы его просто помыли.

За «холошенького» еще половину от оставшейся половины заплатили.

И, чует мое сердце, это только начало.

Глава 27

Дергаюсь от резкого, проникающего до самого мозга, запаха. Кручу головой, пытаясь от него избавиться. Тело не слушается. Будто чужое.

— Тише, тише, не вставайте, — слышу мягкий женский голос. Очевидно, это его обладательница давит мне на плечо, чтобы не поднималась.

Распахиваю глаза, осматриваюсь. Небольшой светлый кабинет. Стены, потолок белые. Как и халат женщины.

Я на кушетке, она рядом с зажатой пальцами ваткой.

— Что случилось? Где я? — задерживаю взгляд на ней.

Лет пятьдесят, в очках, с короткой светлой стрижкой.

Судя по запаху и обстановке, я в больнице. Не в той, в которой наблюдаюсь я. Эта скромнее.