Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

Я отнекивался, искал причины почему нет. Потому что хлопоты по уходу и содержанию животного тоже лягут на мои плечи. А мне дочки хватает.

И вот, нежданно-негаданно завели питомца.

В моем представлении это должно было случиться иначе.

Во-первых, как минимум через несколько лет, чтобы Таисия могла сама за ним ухаживать.

Во-вторых, не с улицы же бездомыша брать.

Мы бы с Тасей выбрали день, поехали в питомник, выбрали бы там красавчика или красавицу. Может быть даже с документами пафосное, капризное животное.

А теперь мне придется мириться вот с этим чудовищем непонятной породы.

— Тась, а ты уверена, что у Кузи нет хозяйки? Может быть, его кто-то потерял и сейчас ищет, переживает, плачет? Ты где его нашла?

— Нет у него никого. Он под лавочкой лежал и плакал. Никто его не искал, — вздыхает так тяжко и правдоподобно, что я верю. — Он тепель наш? — вглядываются в мое лицо ясные голубые глазенки, полные надежды.

— Наш. Но если найдутся хозяева, придется отдать, ладно?

— Ладно, — бурчит. — Хоть бы они не нашлись.

Глава 26

Рядом с нами на диванчике бабулька сидит с котомкой. Оттуда выглядывают выпуклые испуганные глаза, длинный нос и острые уши с кисточками на кончиках. Какая-то собачонка с заявкой на породистость. Тоже страшная.

— У-у, какая… — заглядывает в бабкину котомку дочь. — Это собака?

— Собака, деточка, собака.

Что женщина, что псина — одинаково трясут головами.

— Как ее зовут? — не отстает любопытная кнопка.

— Чапа.

— Она заболела?

— Животик ее беспокоит, — бабка гладит морщинистой рукой с узловатыми пальцами голову собаки.

— А у меня тоже тепель есть собака. Кузя, — хвастается. — Вот, — поднимает щенка, прижимая его спиной к своей груди.

Так, платье отстирается или сразу выкидывать?

— Он не залазный. Мы за витаминками ему плиехали.

— Мгм, — скупо улыбается бабулька.

Она за свою тварь переживает, какое ей дело до чужого щенка.

Их приглашают в кабинет.

Следующие мы.

Сотрудницы ветклиники — сплошь молодые девчонки. Снуют туда-сюда по холлу, глазками стреляют, улыбаются.

Ждем приема.

Кручу в руках телефон. Уже жду звонка от Любы. Или ей нечего мне сказать? Или по этикету нужно выдержать сколько там — день, три? Не помню.

Тормоз ты, Вершинин. Мог бы сам взять у нее номерок.

Ага, и поставить ее под удар перед мужем. Нет уж. Нет номера — нет повода компрометировать.

Остается ждать. Это у нас с Таськой уже вошло в привычку.

Люба, к черту этикет. Просто позвони.

Наконец бабулька со своей Чапой выходят. До дверей их провожает одна из девушек, дает рекомендации.

— Проходите, — приглашает нас в кабинет симпатичная рыженькая девушка в белом халатике. На вид чуть больше двадцати. — Сюда пациента, — указывает на застеленный чистой одноразовой пеленкой стол.

Водружаю на него нашего Кузю. Сидит послушно, куцым хвостом виляет, черными глазками-бусинами на всех поглядывает. Чувствует, что место хорошее, не обидят. Но бдительность не теряет.

В кабинете есть еще одна девушка, постарше. Сидит за другим столом, заполняет карточку.

— Так, кто тут у нас? — мило щебечет рыженькая, вызывая у нас с Таськой улыбку. — Щенок? Как его зовут?

— Кузя, — гордо отвечает маленькая хозяйка.

— Приятно познакомиться, Кузя. На что жалуется Кузя?

— Нашли на улице, — теперь отвечаю я. — Что с ним делать? У нас прежде собак не было, понятия не имеем как теперь с ним уживаться.

— Вы решили его оставить себе или взять на передержку?

Я бы хотел на передержку, но Тася настроена решительно.

Приходится с несчастным видом выдохнуть:

— Себе.

Дочь кивает с важным видом:

— Мы делаем доблое дело.

— Какие вы молодцы! — хвалит рыженькая. — Мама не будет против? — спрашивает Таську.