Данте - Сэди Кинкейд

Элмо отчаянно кивает, в то время как Тони начинает брызгать слюной:

— Нет. Ты сказал. Ты сказал, если я… — кричит он, его глаза мечутся между мной и мужчиной на полу, которого он только что жестоко изнасиловал.

Максимо втыкает иглу в руку Элмо и отступает, пока мы ждем, когда подействует эффект. Не проходит много времени, как он проносится по полу, где набрасывается на Тони и вершит свою месть точно таким же образом.

Это четыре часа спустя, когда мы покидаем тот подвал. Четыре часа, в течение которых мы наблюдали, как двое мужчин унижают и пытают друг друга в отчаянной попытке самосохранения. Надежда — могущественная вещь. Дайте кому — нибудь почувствовать это, и они сделают почти все, чтобы сохранить это в живых. Они страдали так, как я никогда раньше никого не заставлял страдать, и самое интересное, что они сделали все это сами. В конце Элмо убил Тони. Прыгая по его черепу, пока его мозги не разлетелись по всему полу. И когда он лежал на полу, измученный, истекающий кровью и сломленный, Максимо положил конец его страданиям, перерезав ему горло. Но этого все равно было недостаточно для той боли, которую они ей причинили.

— Я разберусь с этим беспорядком, — говорит Максимо, когда мы идем по коридору.

— Спасибо, компаньон. И поиск Лео Эвансона только что стал нашей главной задачей. Ты понял?

— Я займусь этим.

— Как ты себя чувствуешь, брат? — спрашивает Лоренцо, обнимая меня за плечи.

— Как будто этого было недостаточно, — говорю я со вздохом.

— Так и было. Они больше никогда не причинят ей вреда, и ты поможешь ей исцелить то, что они сломали. А теперь иди, смой с себя их вонь, и позаботься о своей женщине.

Глава 40

Кэт

Данте привел меня в кабинет, чтобы посидеть с Джоуи и Аней после того, как я ранее покинула его кабинет. Он никогда ничего им не говорил, но по моему состоянию они могли понять, что что — то не так. В итоге я рассказала им о своем испытании два года назад. До сегодняшнего дня я никому не рассказывала. Даже своему врачу, когда я пошла сдавать анализы после. Даже мой бывший босс, с которым я пила Маргариту по вторникам каждую неделю с тех пор, как мы закончили колледж. Не моя кузина Миа. Не Лео. Я держала все это при себе. Убежденная, что позор был моим, чтобы нести его.

Эти мужчины разрушили мою жизнь. Я уволилась с работы. Перестала встречаться со всеми своими друзьями. Я съехала из своей прекрасной квартиры, потому что больше не могла себе этого позволить. Отрезала себя от каждого человека, который когда — либо что — то значил для меня. Когда мне пришлось устроиться на работу, чтобы оплачивать счета, я выбрала ту, которая позволяла мне как можно меньше контактировать с другими людьми. Я редко выходила из дома. Я была призраком. Оболочкой.

До Данте.

Разговор с Аней и Джоуи вызвал у меня удивительное очищение. Они не жалели меня и не заставляли стыдиться. Они слушали и держали меня за руку, и теперь я жалею, что, возможно, у меня не хватило сил рассказать им раньше.

Я поднялась спать несколько минут назад. Я не видела Данте, Лоренцо или даже Максимо с сегодняшнего дня, и я знаю, это потому, что они будут пытать и убивать этих двух мужчин. Но мне все равно. У меня к ним вообще нет сострадания.

Я все еще не сплю, когда Данте приходит в постель несколько часов спустя. Он забирается ко мне, пахнущий свежим шампунем и мылом.

— Ты все еще не спишь, котенок? — мягко спрашивает он.

— Да, — шепчу я, а затем оказываюсь в его объятиях, когда он гладит меня по волосам и шепчет что — то наполовину по — итальянски, наполовину по — английски, что я не совсем понимаю.

Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его лицо ближе к своему, обхватывая одной ногой его талию, потираясь киской о его твердый член. Его красивое лицо хмурится:

— Я должен тебе кое — что сказать.

— Что это?