Данте - Сэди Кинкейд

— Данте, — хнычу я, когда волны удовольствия прокатываются по моему телу, хотя я знаю, что будет дальше — демоны, которых он хочет изгнать.

— У меня есть ты, котенок, — говорит он мне на ухо прямо перед тем, как наклонить мою голову, наклоняя меня, пока моя щека не оказывается на подушке. Мое сердцебиение учащается почти вдвое.

Данте успокаивающе проводит рукой по моей спине, в то время как другой прижимает меня к себе:

— Все в порядке, — шепчет он, продолжая растирать мою спину, от лопаток до уродливого шрама и обратно, пока мои мышцы не расслабляются.

Когда мое дыхание выравнивается, он немного ослабляет хватку, но это только для того, чтобы провести рукой от моей головы к задней части шеи, и я снова напрягаюсь.

— Здесь только я и ты, Кэт, — уверяет он меня, когда его рука со спины скользит вниз к моей заднице, и он сжимает мою ягодицу, прежде чем скользнуть пальцами по моим влажным складочкам. Я заставляю себя глубоко дышать, даже когда мой мозг затуманивается от замешательства, пытаясь воскресить те старые воспоминания о том, как в последний раз меня вот так прижимали. И я не могу остановить их сейчас. Я не могу сосредоточиться на руках Данте, только на воспоминаниях и ужасе. Все мое тело начинает дрожать от непрошеного страха, пока он не склоняется надо мной, его тепло проникает в мои кости, а его горячий рот у моего уха:

— Я не собираюсь причинять тебе боль, котенок, — рычит он. — И в следующий раз, когда у тебя возникнут воспоминания о том, как тебя наклонили и удерживали, ты будешь думать обо мне, — он покрывает мягкими поцелуями мои лопатки, вводя свой член в меня, и мои мышцы расслабляются вокруг него. — Все, что ты будешь помнить, это то, как хорошо это ощущать, когда я трахаю тебя. Как сильно твоя киска любит кончать на мой член, — продолжает говорить он, трахая меня, и я хнычу, когда воспоминания растворяются, как соль в горячем супе, пока все, что я могу видеть, слышать и чувствовать, — это Данте.

Его голос воздействует на меня так, что я даже не могу описать, как будто у него есть прямой доступ к сути моего существа. Он заставляет меня верить, что все, что он говорит, правда. И мое тело инстинктивно подстраивается под него, как будто мы идеально настроены на одну частоту:

— Впереди нет меня и тебя. Есть только мы. И я никогда не причиню тебе боль. Я никогда больше никому не позволю к тебе прикоснуться. Ты понимаешь меня?

— Да, — выдыхаю я, когда он входит в меня сильнее, и поток влажного тепла проносится между моих бедер.

— Это моя хорошая девочка. Сейчас я собираюсь прижать тебя к земле и трахнуть, котенок, и единственное, что ты будешь кричать, это мое имя, когда я заставлю тебя кончить.

Он приподнимается, одна рука по — прежнему у меня на затылке, прижимая мое лицо к подушке, а другой держится за мое бедро, когда он врезается в меня.

— Я могу проникнуть в тебя чертовски глубоко вот так, Кэт. Я собираюсь нагибать тебя над каждым предметом мебели, который у нас есть.

Я стону, когда удовольствие прокатывается по мне длинной волнообразной волной, и мое тело расслабляется, растворяясь в мягком матрасе, когда я отдаю ему полный контроль. Пока он снова не поднимает ставку. Он проводит пальцем по шву моей задницы, прежде чем обвести мою тугую дырочку, и все мое тело снова напрягается.

— Давай встретимся лицом к лицу со всеми этими демонами, — хрипло произносит он хриплым голосом, наполненным эмоциями, тоской и самообладанием.

— Я не могу, — хнычу я, пытаясь отстраниться, но я насажена на его член и удерживаемая его сильной рукой, и мне некуда идти.

— Ты можешь, котенок, — рычит он, скользя тем же пальцем вниз по моим складочкам, покрывая его моим возбуждением, прежде чем снова начать играть с моей задницей.

Мое сердце бешено колотится. Кровь стучит у меня в ушах, когда мое тело колеблется между удовольствием, которое он все еще доставляет мне, и ужасом от того, что он собирается сделать.