Ценный - Билли Блум

— Ты уже скучаешь по дому и ненавидишь это место?

Я перестраховываюсь.

— Компания не такая уж и дерьмовая, — предлагает он.

Я хлопаю себя по колену.

— Что ж, зови меня счастливчиком. Моя компания на шаг впереди полного дерьма.

Генри коротко кивает, и уголок его рта приподнимается.

— Так точно, мэм.

Проехав еще несколько миль, я понимаю, что мы направляемся довольно далеко к окраине города, подальше от океана, а значит, и от всех хороших ресторанов, на мой взгляд. Это не та часть города, которая славится своей кухней. Надеюсь, Мейсон, консьерж, знает, что делает. Когда мы подъезжаем к ресторану, все в этом месте напоминает мне о Генри, и я не могу удержаться от смеха.

— Ты серьезно?

Генри заглушает двигатель и выходит из джипа, ничего не ответив. Я наблюдаю в зеркало, как он подходит к моей двери.

— Над дверью изображен череп оленя, — замечаю я, беря его за руку и спрыгивая на землю.

У него такие приятно шершавые ладони.

— Правильно. Это череп оленя, — подтверждает Генри, как будто это самый обычный предмет декора, который он когда-либо видел, что, черт возьми, вероятно, так и есть.

Но это не все, что кажется здесь неуместным. Стулья сделаны из старых бочек, стены — из гофрированной жести, а столы сделаны из чего-то похожего на старинные деревянные двери.

— Ты уверен насчет этого места? — шепчу я.

— Очень, — подтверждает он с полной уверенностью.

Официантка провожает нас к нашему столику, который находится в глубине зала и спрятан для максимального уединения. Я была немного эгоистична, желая потратить деньги на что-нибудь изысканное, но, признаюсь, это больше по вкусу Генри. В конце концов, он гость. В меню, как и следовало ожидать, блюда на гриле. Когда мы вошли, я сразу почувствовала этот запах. Но, честно говоря, пахнет просто потрясающе.

Мы заказываем что-то под названием «мясная тарелка с большой задницей», без шуток, это действительно название в меню. Затем каждый из нас заказывает по паре блюд на выбор: взбитый сладкий картофель, запеченную фасоль, листовую капусту, запеканку из зеленой фасоли, макароны с сыром, салат из капусты и кукурузный хлеб. У меня слюнки текут.

— Есть ли шанс, что ты захочешь осмотреть какие-нибудь местные достопримечательности? — решаюсь задать вопрос и делаю глоток чая со льдом.

Я понимаю, что Генри не очень-то любит путешествовать, но мне бы не хотелось отказываться. Как я и ожидала, он выглядит смущенным этим вопросом, что не так уж и необычно для него. И все же, то, как он ерзает на стуле, заставляет меня задуматься, о чем он на самом деле думает. Когда он не отвечает, я продолжаю в том же духе.

— Променад на Венис-Бич — это круто. Мы могли бы взять урок серфинга на пляже Малибу, посетить обсерваторию Гриффита или красивые сады в Гетти-центре. Если тебе совсем не по себе, мы могли бы прогуляться до вывески «Голливуд». В первые несколько недель моего пребывания здесь Бет показала мне все эти места, и я была поражена красотой Калифорнии. Это совсем не то, что Нью-Йорк.

Генри просто смотрит на меня и потягивает свою колу. Тогда ладно. Вместо этого мы обсуждаем его поход в ресторан, пока официантка не приносит еду. Стол внезапно заполняется небольшим угощением. Я накладываю себе на тарелку и откусываю первый кусочек свиной отбивной в кленовой глазури, которая тает у меня во рту.

— О Боже, — простонала я, когда вкус блюда коснулся моего языка.

Кажется, Генри это понравилось, и он улыбнулся моей реакции.

— Тебе нравится? — спрашивает он.

Я никогда не видела, чтобы он выглядел полным надежды.

— Это удивительно. Поблагодари от меня твоего консьержа.

— Это не Мейсон нашел это место, — сообщает он.

На его лице появляется выражение сожаления? Генри — настоящая загадка.

— Тогда кто же это сделал? — спрашиваю я.

Он ерзает на стуле, на мгновение замирая, словно решая, говорить или нет.