Его сокровище - Эмилия Росси

Я почесала ему голову и проглотила утреннюю таблетку. С помощью Нудл я стала принимать их вовремя.

— Извините за вторжение, — улыбнулась доктор Амато, наблюдая за поведением моих парней. — Маттео сказал, что у вас есть вопросы ко мне.

— Может ли навредить беременность здоровью Софии? — спросил он.

Я подняла брови.

— Сразу к делу, я так понимаю.

Доктор Амато села на стул рядом с кроватью.

— Это не моя область знаний. Я провела небольшое исследование и обнаружила, что у людей с СЭД действительно более высокий риск некоторых осложнений при беременности, но нет никаких оснований полагать, что вы не сможете выносить ребенка.

Я взяла руку Маттео и крепко сжала, он сжал мою руку в ответ.

— Какие осложнения? — он спросил.

— Снова повторюсь, я не эксперт. Но в исследованиях, которые я прочитала, говорится о возможном повышенном риске преждевременных родов, кровотечений и кесарева сечения. Но исследование также показало, что беременность хорошо переносится женщинами с гипермобильным СЭД. Если и когда вы забеременеете, мы позаботимся о том, чтобы у вас было необходимое специализированное медицинское обслуживание для вас и вашего ребенка.

Маттео обнял меня, и я прислонилась к его плечу. Я вздохнула с облегчением, но тут меня осенила новая мысль.

— Будет ли у моего ребенка СЭД?

Доктор Амато задумчиво посмотрела на меня.

— Согласно тому, что я прочитала, вероятность того, что ваш ребенок унаследует СЭД, составляет около пятидесяти процентов. Конечно, как вы знаете, степень проявления симптомов может сильно варьироваться. Невозможно заранее сказать, будет ли у вашего ребенка СЭД, и как это может на него повлиять.

Моя грудь сжалась, когда я пыталась переварить все, что она сказала. Было так много неопределенности, и я не знала, как с этим справиться. Я посмотрела на Маттео, но его лицо сохраняло обычное непроницаемое выражение.

— Спасибо, Ария, — сказал он. — Мы свяжемся, если у нас появятся еще вопросы.

Доктор улыбнулась мне и попрощалась перед уходом.

Маттео посадил меня к себе на колени.

— О чем ты думаешь, tesoro?

Я возилась с его галстуком, пытаясь собраться с мыслями.

— Я всегда хотела стать мамой, — я с трудом сглотнула. — Но что если… что если наш ребенок будет таким же, как я?

Он погладил мои волосы и поцеловал в лоб.

— Нам повезет, если ребенок будет таким, как ты. — Я открыла рот, чтобы уточнить, что он имеет в виду, но он меня перебил. — И, если у нашего ребенка будет СЭД, мы позаботимся о том, чтобы он получил лучшее медицинское обслуживание.

Слезы навернулись на мои глаза.

— Но сделает ли это меня плохой матерью, если я передам свой синдром ребенку?

Мила никогда не хотела детей и не понимала, почему я так сильно хочу стать мамой. Я сама до конца этого не понимала, но всегда мечтала о детях и хотела растить их в любящей, счастливой семье — такой, которой у нас не было. А после заботы Маттео обо мне и интимности прошедшей ночи, я страстно желала завести ребенка с ним. Увидеть, как он станет отцом. Я могла справиться с любыми осложнениями при беременности, если бы мой ребенок был в порядке.

Маттео обхватил мое лицо и провел большим пальцем по щеке.

— Ты никогда не сможешь быть плохой мамой.

— Что бы ты подумал, если бы у нас был ребенок, пользующийся инвалидной коляской? Особенно, если бы это был мальчик? — надавила я.

Маттео пожал плечами.

— Тогда он бы пользовался инвалидной коляской.

— Но что подумают другие? Они не примут его как Дона.

Маттео нахмурился.

— Да черт с ними. Синдром не сделает его менее способным, и я убью любого, кто скажет иначе.

Его слова ослабили напряжение в моей груди. Услышать, как он защищает нашего будущего ребенка, защищает меня как инвалида-колясочника, значило для меня все. Я еще сильнее прижалась к нему.

— Такой кровожадный.