Разбитая любовь - Стейси Браун

Рев моторов и музыки грохотал по всей арене, отдаваясь вибрацией в моем теле. Внизу, прямо рядом с происходящим, оглушительно ревели двигатели. Я глубже засунула беруши. Пропуск VIP-зоны, висящий на наших шеях, отделял нас от стартовых ворот всего несколькими шагами. Болельщики размахивали плакатами с номером 8 или надписью «Мгла», их скандирования каким-то образом перекрывали пронзительный шум.

Я прыгала на носочках от волнения, разыскивая Хантера. Я не видела и не слышала его весь день. Я знала, что его график сумасшедший, но не могла справиться с болью, которую испытывала, когда он не отвечал на мои сообщения. Мы со Стиви отлично повеселились, осматривая Денвер, но я ненавидела это чувство ожидания его звонка. Даже здесь я не сильно отличалась от себя дома, пытаясь не пялиться на незвонящий телефон.

Я знала, что это не его вина, но это не убирало тошнотворное чувство. Весь мой мир вращался вокруг Колтона: куда он шел, туда шла и я, его выбор фильмов, еды и развлечений на выходные. Даже в нашу годовщину я позволяла ему управлять. Я ненавидела эти “романтические” ужины, но молчала, ведя себя как послушная девушка, чтобы не создавать проблем.

Я едва оторвалась от той девушки, но теперь мне слишком легко снова подстроиться под шаблон, чтобы угождать людям, жить чужой жизнью… и, что еще хуже, жизнью парня, с которым я встречаюсь.

— Он за третьими воротами, — прокричал мне на ухо Джонс, указывая на Хантера. Я кивнула, разглядев его фигуру.

Стиви схватила меня за руку, тряся ее от волнения. Ее заводил весь этот азарт и осязаемая энергия, исходящая от гонщиков и болельщиков. Крис брал ее с собой на пару гонок, когда мы с Хантером не разговаривали. Никто из нас не бывал здесь уже давно, и я, как и Стиви, скучала по атмосфере, царящей внизу, среди всего этого шума и гонки.

На трассу вышла полураздетая девушка, которую я узнала — это Джойс с прошлой ночи. Она держала табличку с номером 30. Моторы взревели еще громче, каждый гонщик готовился вырваться вперед. Я была всего на одной гонке, но Джонс и Даг многое мне рассказали, поэтому я понимала, насколько важно хорошо стартовать. Это могло повлиять на весь заезд.

Я смотрела, как счетчик времени дошел до нуля, затем перед гонщиками опустились стартовые ворота, выпуская их на волю. За мотоциклами взметнулись облака грязи, когда они рванули вперед, разрывая трассу в борьбе за лидерство.

Байк Хантера был подрезан ведущим парнем, оставив за собой завесу из грязи, намертво вцепившись в руль на повороте. Голос ведущего сорвался на крик, его слова с трудом пробивались сквозь ревущий вокруг нас ад.

— Он сможет вернуть лидерство, — пробормотал Джонс скорее себе под нос, чем мне. Его обычно мутные глаза сейчас были сфокусированы на Хантере, словно лазер. Вот он, Менеджер Джонс, изучал каждое движение Хантера, бормотал себе под нос, будто он комментатор, хлопал и кричал на своего “клиента”. Он не мог скрыть своей гордости за Хантера. И мне тоже было приятно быть частью его мира.

Теперь весь наш городок знал о «Мгле», но всего несколько месяцев назад, до того, как его выкупил спонсор, местные считали его наркоманом и неудачником, который курил за трибунами с друзьями, прогуливая уроки. Все говорили, что он пойдет по стопам Дага — станет бросившим школу парнем, работающим в гараже. Когда я узнала правду о Хантере, мой мир перевернулся. Кроме его друзей, я была первой, кого он пустил в этот круг. Показал свою другую сторону.

— Дерьмо! — выругался Джонс, нахмурившись, когда мотоцикл Хантера обогнали еще трое гонщиков. — Что, черт возьми, с ним происходит? Он никогда не оказывался на пятом месте.

Тревога разлилась по моему телу, зубы вонзились в губу. Я подпрыгивала на носочках, сцепив руки, наблюдая, как его байк летит над холмами, но его продолжал обгонять еще один гонщик, словно чувствуя слабость

— Давай же, Хантер, — бормотала я себе под нос, тревожно наблюдая за тем, как он снова отстает.