Импринт - Вероника Десмонд (2024)

– О милая, разве ты не видишь, как он смотрит на тебя? Разве ты не знаешь, что он следил за тобой все эти годы? Разве ты настолько глупа, чтобы не понять всю неотвратимость ситуации?

Мой взгляд опускается на его ухмылку и возвращается обратно к его мертвым глазам, вызывающим жуткий дискомфорт.

– Почему вы беседуете со мной? Вы хотите понять, что он во мне нашел? Вас преследует любопытство?

Он наклоняется так быстро, что я не успеваю оттолкнуться. Затем он хватает меня за подбородок и заглядывает в мои глаза, его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего.

– Любопытство? Может быть, Катерина. Мне любопытно, посмотрит ли на тебя Кастил, если ты не будешь его исключительной игрушкой? Реймонд.

Я задерживаю вдох, когда стул возвращается на место и передо мной встает пугающий мужчина в черной одежде. На его суровом лице – ноль эмоций, а на бедре висит кобура с пистолетом. Твою мать.

– Что вы имели в виду, говоря о том, что он следил за мной? – спрашиваю я, стараясь отвлечься от мыслей. – Мы расстались семь лет назад, он… бросил меня.

Больной ублюдок снова улыбается, медленно отходя к картине.

– Бесстрашная. Наивная. Почему я не удивлен?

– Ответьте на вопрос.

– О, моя милая, ты должна знать правила этого мира. Не указывай старшим. Рей, преподай нашей девочке урок. Начнем с рук.

Порез резко пронзает мою кожу, вызывая острую боль, словно удар током. Я стискиваю зубы, чтобы не закричать, потому что Уильяму только это и нужно – заставить меня умолять, заставить меня испытывать ужас. О, я испытываю ужас, ощущая, как нож Рея медленно разрезает внутреннюю сторону ладони.

Даже легкое касание ветра усиливает пульсирующее давление, которое отзывается при каждом ударе сердца.

Удар. Удар. Удар.

Пытка продолжается и продолжается. По моим щекам катятся слезы, но я не издаю ни звука, только мысленно умоляю, чтобы все это закончилось.

Но Рей не останавливается.

Когда его нож перестает резать мою плоть, я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть побольше холодного воздуха, но он продолжает.

Я чувствую себя абсолютно беспомощной и уязвимой, страх парализует меня до глубины души.

Пожалуйста, пожалуйста, можно все закончится.

В момент, когда нервы накаляются до предела, я всхлипываю и шепчу:

– Хватит.

Новый порез.

– Хватит!

И снова нож касается моей горящей кожи. Мысли становятся смутными и зашумленными, а кровь стекает на пол – на самом деле, ладони уже насквозь мокрые, из-за чего жжение становится просто невыносимым.

– Пожалуйста, хватит!

– Проси прощения за свою дерзость, Катерина, – Уильям достает пистолет и направляет его в картину, даже не обращая внимания на мои мучения.

Больной ублюдок.

В этом страшном доме повисает пугающая тишина, нарушаемая лишь моим шумным дыханием.

– Каролин Сноу была слишком замкнутой, слишком покорной, но она никогда не смотрела мне в глаза, потому что была умна. Однако ты совсем на нее не похожа. Что это, Катерина? Глупость? Или смелость?

Уильям поворачивается и направляет на меня дуло пистолета.

– Ты смотришь мне в глаза! – рычит он, быстрым шагом направляясь ко мне.

Когда холодный металл касается моего лба, я прикрываю глаза и задерживаю дыхание.

Пожалуйста, Кастил. Я умоляю тебя. Найди меня.

Я больше не могу это выносить…

Я… не могу.

– Я не слышал извинений, милая. Тебе нужен стимул?

– Вы продолжите, даже если я извинюсь, – мой голос хриплый, надломленный, сломанный. Как и я сама. – Вы сумасшедший садист.

Давление на лбу становится сильнее.

А потом я слышу щелчок затвора. Каждый дюйм моего тела вздрагивает, пока адреналин резко впрыскивается в кровь.

Боже…

– Ну-ну, Кэт. Почему же ты плачешь? Я тебя напугал?

Пистолет медленно двигается от лба до щеки и стирает слезы с щек. Я дрожу и кусаю губу до крови, чтобы не разрыдаться.