Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

Должно быть, это ее любимое слово для меня. Когда она наблюдает за мной, в смеси бронзового и карего цвета ее глаз чувствуется вызов. Я наклоняюсь, мой лоб едва касается ее лба. Ресницы Эйвери трепещут, и ее подбородок поднимается ко мне. Мой собственный рот приоткрывается, имитируя ее, и я медленно приближаюсь к ней, паря прямо рядом с ней.

Мое тело кричит, чтобы я разрушил расстояние между нами.

Поцелуй ее. Поцелуй ее!

Я дышу на ее приоткрытые губы. — Лгунья.

Ее лицо напрягается от недоумения. Я не даю ей отстраниться, мои пальцы слегка приподнимают ее челюсть, и я нежно прижимаюсь ртом к ее мягкой, горящей щеке.

Двери лифта распахиваются. Я чувствую, как каждая клеточка моего тела стонет, протестуя против того, что наше время здесь сокращено.

Но обещание, которое я ей дал, осталось. Эйвери не заслуживает спешки. Когда я снова пробую ее на вкус, я хочу ее всю, каждую секунду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЭЙВЕРИ

Определенно это не то, как я планировала провести воскресный вечер, сидя на бесконечной куче хлама. Этот поцелуй — или, лучше сказать, почти поцелуй — в лифте оставил во мне чувство беспокойства.

Соберись.

Я пытаюсь снова сосредоточиться на поставленной задаче: найти больше потенциальных клиентов.

Мой календарь на следующие две недели забит до краев предложениями и представлениями инвесторов. Первое из которых завтра утром с Фостером и Деборой Адамс.

В последний раз мы виделись на моем выпускном. Я очень рада узнать, участвовали ли они в той экспедиции, которую я помогла организовать для них в Японии.

Адамсы знают почти каждую богатую семью в городе. Они как старейшие из старых денег в Нью-Йорке, их связи охватывают все сферы гуманитарной деятельности и людей, занимающих очень, очень высокие посты.

Выйдя на пенсию, они решили сыграть роль свахи между другими богатыми семьями и различными благотворительными организациями, организациями и отдельными стартапами по всему городу. Насколько я помню, из их клиентов я смогла составить список потенциально заинтересованных сторон и попрошу их представиться. Я уверена, что они захотят помочь.

Моя страсть к сбору средств пульсирует у меня под кожей. Я скучала по жизни в этом мире.

Я чувствую себя несколько странно, что недавнее исчезновение Джоанны привело меня туда, где я хотела быть с самого начала: помогать в сборе средств для ORO. Но без ее разрешения у меня не было бы этой возможности.

Часть меня счастлива, что ее нет рядом, хотя укол вины пронзает меня. Мой отец не хотел бы, чтобы у меня не было сострадания к ней. Я просто удивляюсь, как она могла просто бросить все на плечи Луки.

Что с ней случилось?

Я вздыхаю, сосредотачиваясь на беспорядке передо мной.

Случайные квитанции, заколки-невидимки, пролитый тюбик солнцезащитного крема, смущающее количество наполовину готовых бальзамов для губ — действительно, кому нужны четыре бальзама для губ? — и красочные стикеры, покрытые неразборчивыми надписями, раскладываются передо мной.

Унизительно видеть музей своего существования, разложенный на полу, прежде чем он окажется в аккуратно сложенной куче. Если бы я исчезла и оставила свою комнату такой, какая она сейчас, единственное, что кто-то смог бы сделать, это то, что Эйвери Соко в беспорядке.

Мне нужно найти более интересные способы развлечь себя, кроме работы и просмотра телевизора с Лили.

Однако прямо сейчас я просто не могу думать ни о чем, кроме этой катастрофы, которая медленно поглотила всю мою комнату. Поэтому я предпочитаю приводить свои вещи в порядок вместо того, чтобы наверстать упущенное в столь необходимом отдыхе перед завтрашней встречей…

Или думать об определенной поездке на лифте.

Этот чертов лифт.

Я выбрасываю несколько старых квитанций в мусорную корзину и вознаграждаю себя шоколадом, который подобрал по пути домой.