Не жалея ни о чем - Ш. Фарнсуорт

Мои бедра двигаются быстрее, все мое тело напряжено и ноет от желания. Второй палец растягивает меня, раскрывая. И затем, наконец, его большой палец касается моего клитора. Все мое тело дергается, волна ощущений толкает меня выше, когда он проводит маленькими кругами вокруг припухшего места.

— Двадцать, Ханна.

Я тру его руку, усиливая давление и сосредотачиваясь на этом одном месте.

— Десять.

Его пальцы сжимаются, задевая чувствительное местечко внутри меня. И затем я кончаю, обрушиваясь на него, когда дрожь удовольствия пронзает меня. Дикий ритм моего сердца перекрывает все остальные звуки, постепенно замедляясь, пока я снова не смогу слышать, думать и дышать.

Оливер уже разговаривает по телефону. Он наблюдает за мной с довольной улыбкой на губах, развалившиюся у него на коленях, слушая все, что говорят на другом конце линии, и кивает в такт.

Я начинаю вставать, но его рука напрягается, удерживая меня на месте у его груди. Когда я поднимаю взгляд, линия его подбородка острая и напряженная. Я сдаюсь, расслабляясь у него на груди, и мышцы расслабляются.

В какой-то момент я засыпаю у него на коленях.

* * *

Саванна уже ждет, когда я вылезаю из машины, Оливер настоял на том, чтобы я взяла ее. Ее светло-каштановые волосы собраны сзади в аккуратный шиньон, несколько прядей развеваются на легком ветерке. Прекрасный весенний день, солнечный, с низкой влажностью. И достаточно рано в субботу, когда обычно оживленные улицы Нью-Йорка в основном пустынны.

— Привет, Саванна.

Она поворачивается, от этого движения ее белый плащ распахивается спереди.

Я одета небрежно, в джинсы и оверсайз толстовку Йельского университета, которую взяла у Оливера. Для меня было шоком обнаружить, что у него есть удобная одежда. И поскольку я планировала пробыть в Нью-Йорке всего три дня, мне не хватает чистой одежды. И наряда для свадьбы, который является причиной этой прогулки.

— Ханна! — Каблуки стучат по асфальту, когда Саванна спешит ко мне. Она обнимает меня, затем отстраняется, чтобы осмотреть мой наряд.

Она, конечно, выглядит гораздо моднее. Раньше, когда я чаще бывала в Нью-Йорке, Саванна была той, кто всегда одевала меня, когда мы куда-нибудь выходили.

Я готовлюсь к осуждению, но все, что она делает, это поднимает бровь.

— Ты выглядишь счастливой, — говорит она.

— Это намек, что я похожа на бездомную? — Я поддразниваю.

Саванна смеется. Ее смех легкий и воздушный, как звенящий колокольчик. И я быстро вспоминаю, почему Нью-Йорк был не для меня, как я всегда чувствовала себя неполноценной.

Но сейчас я чувствую себя так. Нет ничего, что я предпочла бы носить, чем мои любимые джинсы, удобную толстовку и кроссовки, с моими естественным цветом волос, собранными сзади в неряшливый пучок. Мне уютно и тепло, и мне не интересно, что незнакомцы на улице думают о моей внешности.

— Нет. Это не то, что я бы надела. Но тебе идет.

Я ухмыляюсь.

— Спасибо.

— Давайте сначала отправимся на Пятую авеню.

— Звучит заманчиво.

Я решила, что это будет нашей первой остановкой, исходя из места нашей встречи и дорогого вкуса Саванны. Это именно то, что мне нужно на сегодня.

Свадьба Гарретта Андерсона покажет, кто есть кто в нью-йоркской элите. Я могу только представить стоимость некоторых платьев, которые будут там надеты. И я появлюсь с Оливером Кенсингтоном, что привлечет внимание.

Внимание, о котором я беспокоюсь, честно. Внимание, которого, как я думала, Оливер не захочет.

— Ты в последнее время разговаривала с Рози? — Спрашивает Саванна, когда мы идем по тротуару. Она и Рози знают друг друга с детства в Нью-Йорке, именно так я с ней познакомилась. В отличие от Рози, Саванна никогда не покидала Манхэттен.

— Несколько дней уже не звонила, — отвечаю я. Я избегала этого, зная, что у нее будет много вопросов о том, почему я все еще в Нью-Йорке. — А ты?