Не жалея ни о чем - Ш. Фарнсуорт

— К сожалению, я не могу задержаться надолго.

Куинн кивает, в ее взгляде появляется что-то понимающее.

— Ты уже освоилась в городе? — Спрашиваю я.

— Да. — Она хватает этикетку на пакетике чая и, вынув его из кружки, бросает на блюдце. Я смотрю, как коричневая жидкость растекается по основанию чашки. — В Метрополитен-музее новая выставка Моне, ты слышал о ней?

— Нет.

— У меня есть билеты на завтрашнее утро. Я собиралась пригласить тебя, но теперь понимаю, что это сделало бы все еще более неудобным.

Я выдыхаю.

— Куинн…

— Как ее зовут?

— Извини?

Куинн улыбается.

— Я знаю, почему мой отец организовал ужин с твоим, Оливер. Почему ты пригласил меня на ужин. В нас есть смысл. И из всего, что я слышала о тебе, ты полностью подходишь мне. Но ты здесь, потому что не хочешь того же. Итак… как ее зовут?

— Куинн, я никогда не хотел…

Она смеется, затем наклоняется вперед.

— Оливер, я едва тебя знаю. Может быть, у нас бы все получилось. Может быть, у нас бы и не получилось. Ты именно тот мужчина, за которого, как я думала, я выйду замуж, поэтому я была не против узнать. Но мои родители поженились, потому что в этом был смысл, и я видела, как это сработало. Я не заинтересована в том, чтобы приговаривать себя к той же участи. Или тебя.

Мой отец превратил Куинн в разменную монету. Я смотрел на нее и видел должность генерального директора. Для меня облегчение разделить их двоих, принять решение, которое отстраняет меня от этой должности.

— Я тоже.

Куинн наклоняет голову, выражение ее лица любопытное.

— Ты любишь ее?

ДА.

Ответ приходит ко мне немедленно, ничем не обремененный.

Но затем просачиваются сомнения и раздумья. Реальность. Я не уверен, видит ли Ханна во мне нечто большее, чем интрижку. Она согласилась остаться в Нью-Йорке на выходные, когда я попросил, но ее жизнь по-прежнему полностью связана с Лос-Анджелесом. Здесь для нее нет ничего, кроме меня, может быть. И все отношения, которые у меня когда-либо были, потерпели неудачу, по крайней мере частично, из-за моей неспособности расставлять приоритеты над работой. Я сказал Крю, что не могу сделать Куинн счастливой. Я испытываю такой же страх по поводу Ханны.

— Это сложно, — говорю я.

Потому что мы женаты. Потому что у нее была история с моим братом. Потому что я не думаю, что ответ Ханны на этот вопрос был бы утвердительным.

Куинн дует на свой чай, затем делает глоток.

— Я как-то раз тоже была на твоём месте.

— Что случилось.

Она приподнимает изящное плечо, затем опускает его.

— Ничего впечатляющего. Я встретила его в университете. Влюбилась сильно и быстро. У нас было все волнующее и драматичное. Взлеты были высокими, а падения низкими. Но в конце концов это стало утомительным. Поэтому я сказала ему, что все должно измениться, или я уйду. — Она улыбается, и это грустная улыбка. — И вот я здесь.

— Мне жаль, Куинн.

— Этому не суждено было случиться, вот и все. Может быть, у тебя получится.

— Может быть.

Я всегда ставил логику выше эмоций. Разум выше инстинкта.

Но я вдруг ловлю себя на том, что надеюсь на судьбу.

* * *

Пожарная сигнализация ревет, когда я открываю входную дверь.

— Ханна? — Зову я, бросаю портфель в прихожей и бегу на кухню.

Она стоит на кухонном островке босиком, обмахиваясь кухонным полотенцем взад-вперед. На плите стоит кастрюля с чем-то подгоревшим.

Внезапно пожарная сигнализация отключается. Она вздыхает и убирает волосы с лица. Поворачивается и замечает меня.

— Привет. — Ханна опускается и соскальзывает с края стойки.

— Что случилось? — Спрашиваю я, подходя к ней.

— Я пыталась приготовить ужин. Мне позвонили с работы, и… — Она машет сковородкой.

— Выглядит неплохо.

Ханна усмехается, накрывая тарелку полотенцем, которое держит в руках.

— Грубо.