Услуга - Сьюзан Райт

Это было чувственно. Пошло. Волшебно. Он превратил поцелуй в гребаное искусство, погрузив меня в водоворот сладостных ощущений; сосредоточив мое внимание на нем. Я чувствовала только его рот и руки. Ощущала его вкус. Вдыхала опьяняющий запах одеколона, которым он пользовался. Мои мысли были сосредоточены только на нем, освобождая меня от всех забот. Казалось, что весь мир исчез, и был только он.

Он грубо повернул мою голову, посылая по моему телу укол боли и приятную дрожь. Затем впился в мои губы. Его поцелуй был медленным, влажным и ленивым, но при этом жарким. В нем, как и всегда, чувствовалось доминирование.

Его губы были такими мягкими, теплыми и умелыми, пока он умело руководил мной. Мое дыхание стало прерывистым, и я почувствовала, как румянец залил мою грудь, шею и лицо.

Его хватка на моем горле оставалась властной и собственнической. Его большой палец время от времени пробегал вверх и вниз по моей шее. Боже, я не думал, что моя кожа может быть настолько чувствительной.

Все ощущалось иначе. Каждое скольжение его языка, каждое покусывание, каждое прикосновение его губ, каждое движение его пальцев в моих волосах.

Я попыталась углубить поцелуй, но он сжал руку на моем затылке достаточно сильно, заставив меня вздрогнуть. Он едва себя сдерживал. Я чуть не зарыдала. Мое тело бурлило гормонами, желая получить сексуальную разрядку. Жаждя большего. Мне это было необходимо.

Но он не дал мне этого. Он провел языком по моей губе, продлевая пытку. Заставляя меня просить еще одного поцелуя. Заставляя требовать иных действий.

Целая куча эмоций захлестнула меня. Предвкушение. Удовольствие. Волнение. Желание. Нужда. Я больше не могла выносить его поддразниваний. Не могла.

— Дейн, — прохрипела я, мой голос был пропитан отчаянием.

Он зарычал и накрыл мой рот своим, погружая язык внутрь. Его поцелуй был подобен пороху, брошенному в открытое пламя. Атомный взрыв необузданной потребности воспламенил нас обоих.

Он целовал меня страстно, грубо и жадно, что я не могла дышать. Но нам это и не было нужно. Он дышал мной. Я дышала им.

Мой разум и тело были опьянены ощущениями, эндорфины переполняли меня. Все мое тело бурлило похотью. Я не знала, как справиться с этим.

Мы тянули и дергали друг друга за одежду, срывая ее. Мы оба вышли из-под контроля. Оба были во власти порочной сексуальной потребности, которая требовала утоления.

Все еще жадно целуя, он прижал меня к столу. Он отбросил вещи в сторону, а затем развернул меня.

— Наклонись.

Я подчинилась, задыхаясь, когда мои груди коснулись прохладной поверхности, и ухватилась за край стола.

— Это моя девочка.

Он погрузил в меня палец и закружил им. Мои внутренние мышцы напряглись, не желая отпускать его.

— Уже такая мокрая, — он медленно пошевелил пальцем. — Четыре гребаных года я представлял, как нагибаю тебя над столом — иногда над этим, иногда над тем, что в «o-Verve». Все стало только хуже с тех пор, как я сделал тебя своей. Я должен быть сосредоточен на работе. Вместо этого я думаю о твоей киске, когда в нее погружается мой член.

Я вздрогнула, когда его рука резко опустилась на мою задницу.

— Какого хрена?

— Подписываешь документы о разводе, думаешь уйти от меня, — он прижался ко мне всем телом и прошептал мне на ухо: — За это ты не издашь ни звука, пока я не разрешу тебе.

Я разинула рот.

— Ты не можешь приказать мне молчать.

— Ошибаешься. Я владею твоим ртом. Если я скажу тебе держать его закрытым, ты сделаешь это.

— Я ни за что не… — я вздрогнула, когда он снова шлепнул меня по заднице.

— Ой. Это было больно.

— Следующий шлепок будет еще больнее, так что веди себя тихо, и мне не придется шлепать тебя снова.

Выпрямившись, он убрал палец и заменил его толстой головкой своего члена.

— Запомни, ни звука, — он собрал мои волосы в пучок, откинул мою голову назад и вошел.