Ночная смена - Энни Краун

Давка толпы не помогает беспокойству. Вокруг столов для игры в пив-понг нет никаких признаков Нины. Я обхожу кухню и уже собираюсь отважиться войти в гостиную, когда слышу, как Нина безошибочно зовет меня по имени.

Она в маленьком коридоре рядом с кухней, между раздвижной стеклянной дверью, ведущей на заднее крыльцо и маленькой дверью, которая, должно быть, является шкафом или кладовой. Отсюда я могу видеть весь вестибюль, где люди поднимаются и спускаются по лестнице, входят и выходят через парадную дверь.

— Харпер действительно не шутила насчет того, что придет половина колледжа, — бормочу я.

— Где ты была? — требовательно спрашивает Нина, но затем замечает меня, с растрепанными волосами и отсутствующей помадой, и ее глаза широко распахиваются. — Боже. Ты этого не сделала.

Я пытаюсь улыбнуться.

— Я это сделала.

Ухмылка, расплывающаяся по лицу Нины, исчезает, когда маленькая дверь позади нее щелкает и распахивается. Это прачечная. Я замечаю двойную стопку стиральных и сушильных машин, прежде чем взгляд падает на Харпер, у которой растеклась тушь, а глаза розовые и слезящиеся.

Она плакала.

Она никогда не плачет.

— Что случилось? — тут же спрашиваю я, подскакивая к подруге.

— Ничего, — огрызается Харпер, сильно шмыгая носом. — Я принесу немного Jungle juice.

— Харпер, подожди…

Но она уже проталкивается на кухню.

Как только оказывается вне пределов слышимости, Нина хватает меня за руку и наклоняется.

— Мы видели Джабари с другой девушкой, — шепчет она так тихо, как только можно шептать посреди многолюдной домашней вечеринки. — Они были наверху с Харпер и остальной командой, и ему пришло сообщение. Джабари сказал, что скоро вернется, но спустя пару минут Харпер последовала за ним и мы увидели их. Он держал ее за руку и вел в бар. Харпер вела себя спокойно, но потом мы подслушали — как один из его товарищей говорит о каком-то пари, чтобы с кем-то переспать и…

Нина резко замолкает, лицо морщится, когда замечает мои растрепанные волосы и отсутствие помады. Она подумала, что те говорили о Джабари. Но теперь, когда сказала это вслух — и теперь, увидев меня, думаю, она понимает, что вероятно, говорили о ком-то другом.

Об имениннике.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я всегда ненавидела фразу — это было лишь пари.

Прямо сейчас я испытываю то же самое чувство тошноты, которое возникает, когда читаю книгу и кусочки пазла начинают вставать на свои места. Потому что, возможно, именно поэтому Джабари был так рад меня видеть. Я действительно была подарком Винсенту на день рождения — завернутым в аккуратный бант и доставленным вручную. А как насчет Гриффина, парня, который пришел и попросил у Винсента ключ от подвала? Это была попытка затащить меня наверх, в комнату Винсента? Была ли вся эта ночь одной большой, скоординированной командной попыткой снять с меня штаны?

Нижнее белье.

Может быть, оно все еще в комнате Винсента, куда бы ни приземлилось. Но, может быть — только может быть — у него в кармане, как трофей, которым можно похвастаться перед друзьями.

У мозга нет тормозов. Я просто пассажир, вцепляюсь в сиденье так, что побелели костяшки пальцев, пока мчусь навстречу наихудшему сценарию. Я не могу перестать прокручивать в голове события этой ночи, задаваясь вопросом, правильно ли все это истолковала. Что, если каким-то образом ошиблась?

— Я готова идти домой, — говорю я высоким и напряженным голосом.

— Эй, эй, эй, — отвечает Нина, хватая меня за руки. — Что случилось наверху? Вы, ребята, целовались?

Я слабо смеюсь.

— Немного больше, чем просто целовались.

— О, Боже. Ты… — она замолкает.

Может быть, баскетбольная команда сможет рассказать всем грязные подробности завтра.