Ночная смена - Энни Краун

Винсент захлопывает дверь и после секундного колебания поворачивает замок. Он бросает на меня еще один взгляд, чтобы проверить, есть ли какие-либо возражения. Я подавляю желание показать очень глупый большой палец. Вместо этого опускаю взгляд на антологию Энгмана и прочищаю горло.

Прежде чем я успеваю снова начать читать вслух, Винсент пересекает комнату тремя большими шагами и встает позади, так близко, что я чувствую жар его тела в дюйме воздуха между нами.

Приходится с трудом сглотнуть, чтобы по спине не пробежала горячая дрожь.

— «Скажи, что любишь меня, любишь меня, любишь меня — воздай должное серебру за все! Только помня, дорогой, любить меня в тишине своей души.»

Я читаю медленно. Тщательно. Эгоистично, потому что хочу стоять прямо здесь, пока не запомню каждую деталь этого момента. Тепло. Запах. Тихие звуки отдаленной музыки, приглушенный хаос в коридоре. Неописуемое чувство облегчения от того, что каким-то образом мы вернулись сюда. Снова друг к другу.

— Ну, профессор Холидей, — бормочет Винсент, когда я дохожу до конца сонета. — Что думаете?

— Это слишком просто, — хриплю я слабым, как и колени, голосом.

— В любом случае, расскажите свою интерпретацию.

Я снова просматриваю страницу.

— Она хочет услышать, что любима, но это должно быть правдой. Он должен это иметь в виду. Это должно быть нечто большее, чем просто пустые слова.

— Поступки говорят громче слов, — бормочет Винсент, больше для себя, чем для меня.

— Точно.

— Почти уверен, что благодаря тебе получу высший балл на уроке поэзии.

— Знаешь, технически, — говорю я, указывая кончиком пальца на его пол, — это репетиторство. Например, прямо сейчас. Так что, наверное, следует взять с тебя плату.

Он торжественно кивает.

— Я отплачу.

Я сжимаю губы и прикрываю нижнюю половину лица открытой книгой, чтобы удержаться от хихиканья. Винсент опускает глаза. Я на мгновение представляю, как он вырывает антологию у меня из рук, швыряет ее через всю комнату и целует меня прямо в губы.

Но он этого не делает. Винсент все еще стоит как истукан. Терпеливый. Ожидающий.

— Ты помнишь, как предлагал мне расплатиться? — спрашиваю я, медленно оборачиваясь.

Он кивает.

Я протягиваю руку и провожу кончиком пальца по изгибу его плеча.

— Что это за мышца?

Винсент тяжело выдыхает.

— Дельтовидная, — отвечает он, рвано выдыхая.

Я киваю и опускаю руку. Парень кажется слегка сбитым с толку.

— Это все, что ты хотела спросить?

— Да. Любопытство удовлетворено.

Я поворачиваюсь, чтобы положить антологию Энгмана обратно на стол, но Винсент движется следом — и на этот раз прижимается всем телом к моей спине. Я полностью перестаю дышать.

— Уверена, что не хочешь узнать, что это за мышца? — спрашивает он, проводя кончиком пальца по внешней стороне моего предплечья. Я вздрагиваю, когда костяшки пальцев скользят по нежной коже на сгибе моего локтя и продолжают подниматься вверх.

— Бицепс, — хриплю я. — Это все знают.

Мои волосы щекочут затылок, когда он отводит их в сторону. Единственное предупреждение, которое я получаю, — это горячее дыхание на коже, а затем его губы прижимаются к изгибу моего плеча так нежно, что сначала я задаюсь вопросом, не показалось ли это.

— А это?

Я не могу ясно мыслить.

— Эм… — голос звучит как тихое карканье. — Не говори. Я знаю ответ.

Его губы снова прижимаются к плечу и это на этот раз ошибки быть не может. Мой рот приоткрывается, пока тепло разливается внизу живота, когда Винсент прикусывает кожу.

— Трапециевидная мышца, — шепчет он.