Небо в алмазах - Alexandrine Younger

— Сейчас мне важно, что я могу с тобой поговорить, — официально по бумагам — у Черновой больничный. Круговорот августовских дней вскружил ей голову, и потребность в спокойствии и тепле, как оказалось, была огромной, — пойми, я до сих пор внять не могу, что ты взрослая такая, жена, мать! Наверное, я не могу тебе советовать…

— Что ты, милая? — Лиза садится напротив тётки, и, обхватив свой живот руками, откидывается на спинку старого дедовского кресла. Она расслаблена, и хочет заразить своим состоянием тётку. — Я же от тебя никуда не денусь! Будешь ещё жаловаться, что долго квартирую…

— Никогда не допускай этой мысли, — Ёлка, наученная горьким опытом, знала, что в этой жизни можно потерять, — а мы все хотели сказать тебе с Лёней, но не решались…

— Не пугай меня, сама же говоришь — это вредно…

— Я сглазить боюсь, — иногда счастье казалось недостижимым для Черновой, которой однажды вдребезги разбили сердце, — но я подумала, Лиза… И дала дяде Лёне согласие! Мне раскидываться не хочется, а время со мной ничего не сделает. Как любила двадцать лет назад, так и люблю. Знаю, что чуть всю жизнь под откос тогда не пустила, поклялась, что больше близко не подойду. Но мне опять в лицо посмеялись…

— Ёлочка… — Лиза жалеет, что не может присесть перед тёткой на корточки, как раньше, и поэтому просто протягивает ей ладонь, — почему молчали? Это же отлично, ты сможешь наконец-то продохнуть!

— Думаешь, что со службы уйду… — коротко задумалась Ёлка, — нет, скорее, вынесут! Но в эти дни в Ленсовете… Все эти дни я действительно думала о своём, боясь, что потеряю всё то, к чему мы так долго шли! А я очень хочу, чтобы ты была всегда счастлива!

В окружении Черновой редко приходилось говорить о том, что действительно является самым главным. Она привыкла, что не мыслит такими категориями. Но в последнее время, когда на глазах жизнь меняется на триста шестьдесят градусов, будет смело ими оперировать. Пора…

— Я счастлива, — у Лизы нет другого ответа, потому что её маленький мир живет по своим космическим законам, — есть сомнения? Ну, Ёлочка! Брось, мы столько пережили…

— Надеюсь, что сомнений не возникнет! И я хочу, чтобы ты ни о чем не думала о том, о чем когда-то приходилось думать мне, разрываясь между должным и истинным! Чтобы не оглядывалась…

— Ты же понимаешь, что всё не бывает идеально!

— Понимаю лучше других!

— Поэтому не волнуйся за меня, правда…

— Я никогда ни за кого не буду волноваться больше, чем за тебя!

— А можно я попытаюсь с тобой поспорить?

— Даже не начинай!

— И в кого я такая выдалась? Ты давно смотрелась в зеркало?

— Кровь не вода! Но главное, чтоб судьбы не повторялись…

— Ёлочка, я уверена, — в этом Лизу не переубедить, и с ней согласно ленинградское солнце, пробивающееся в окна, — ты заслужила это счастье! И я могу тебя поздравить!

— Едва ли у меня будет большее, — а Ёлка всю жизнь ждала, что сможет быть рядом с тем, кого действительно любит. Что ей карьера? Даже если и не сложится после — не жаль. Стоит поверить племяннице…

— Мы поговорим с тобой об этом, когда твой мифический отпуск в Евпатории станет настоящим!

— Думаешь?

— Очень на это надеюсь…

Ветер перемен, случайно залетев в узкую форточку, пошатнул основы былых титанов. Космосу и Лизе предстояло вернуться в Москву, чтобы увидеть это под боком…

Комментарий к 91-й. Ветер перемен

P. S. Follia, на правах того, что я больше всех мучала тебя этой продой, держи Ёлку с Рафом (врубай Марш Мендельсона!)

Арт от Follia с Ёлкой и Рафаловичем можно глянуть здесь:

91-й. Падение титанов

Комментарий к 91-й. Падение титанов

Дико извиняюсь перед теми счастливцами, которым говорила, что относительно быстрой проды не будет. Но почему бы и да:)

Москва, сентябрь 1991-го