Небо в алмазах - Alexandrine Younger

Пчёлкин не испытывал к Артуру жалости. Только брезгливость, сопряженную не самыми радужными воспоминаниями недалеких времен. Так было всегда: и в ранние годы, когда лощеный комсомолец гонял их с Лизкой с подъездных лавочек, и в день, когда они с Саней и Филом решили предложить Артурику выгодное во всех смыслах сотрудничество. Иногда следовало переступить через себя для достижения цели. Обдуманно…

Это беда Лапшина, что он не сумел по уму оценить здравый смысл слов Белого, а зачем-то пинался. Но теперь Витя чувствует, что справедливость хлопает в ладоши и стирает пылинки с его лаковых туфель. Никакой Артур не предъявит, что он парнокопытное, без мозгов и возможностей. Никто не скажет, не посмеет сказать, что Витя Пчёлкин, скорее, просадит печень в самогоне, чем начнёт думать о своём светлом будущем.

Даже недобитый мажор Милославский, у которого Пчёла отобрал лакомый кусочек по имени Софа, навсегда закроет проклятую пасть. Хотя этот дипломат почти не боролся: Пчёла просто поставил его перед свершившимся фактом — он здесь не к месту. Девочка сделала выбор…

Вот здесь Витю Пчёлкина и кинула хваленая чуйка! Ничего у них по-человечески с Софкой не получается, но и по разным углам как-то тоскливо. Лучше бы она не бросала копий в его сторону. Мучился бы только он один, с ужасом осознавая то, что по-крупному влип, влюбляясь в жену брата. А Голикова, бойкий ураган, не ревновала бедного Пчёлу к каждому фонарному столбу, негодуя от тупости ситуации. Мирно бы училась в своём институте, не досаждая уважаемым предкам. Жаль, что Пчёла сам помешал тому, не отдавая себе привычный отчёт, чем завершится их пчелиное жужжание. Потому что для ссоры и слов не требовалось, рискни, посмотри не в ту сторону. Всё понятно станет, как в азбуке. Кто упал, кто пропал, а кто остался на трубе…

Оказываясь на территории института, Пчёла рассчитывал, что справится со своими делами быстро. Дождётся сестру, переговорит с ней о жизни, раз нашёл время, и отвезёт в целости и сохранности Космосу, сегодня на редкость занятому и деловитому. В конце концов, нужно же ему общение с тем, кто не пилит его по щебенкам. Но Пчёла сам караулит свои грабли, преграждая Софе путь домой. Вашу же мать, он по её краплёным картам не играет! В этот раз папаша не спасёт…

— И какого хрена ты здесь забыл, Пчёл? — и это у Софы вместо приветствия. — Я тебе напомню, что «Метла» много в другом направлении, здесь дешманское пойло, и то в общаге…

— Спокуха! — Пчёла на провокацию не поддаётся. Стоит и курит. Тем более у него повод: пока Кос и Белый совещаются по поводу таджикского алюминия, нужно забрать Лизу из института. Не прикопнёшься, с какой стороны не подходи. — Чего ты, как коршун? Злой и страшный…

— Слушай, рыжее бедствие, — в данный момент эта кликуха пришлась ко двору, — ты, говорят, генералом при Белом стал? Почетный опричник?

— Извиняй, что не при форме сегодня…

— Тогда проваливай к своим танкам!

— Я к сестрице пришёл! — нет, со спокойствием крылатый перегнул. Софа намеренно выводила его из себя. Рвать или… продолжать плыть по течению, где знаком каждый камень на дне морском. Может, Пчёла не зря когда-то мечтал стать аквалангистом? — Уймись, а то тошно…

— Обойдешься, — Голиковой больно от мысли, что ему, на самом деле, глубоко плевать на то, что происходит между ними, — а после того, как в дупло пьяный заявился на порог моего дома, не рассчитывай, что все пройдет для тебя просто! Мне на отца стыдно смотреть, а он с тобой разговаривать пошёл зачем-то.

— Потому что твой отец умный мужик, — а как иначе вертеться при такой мудреной жизни, — но непонятно, как ещё с такой мегерой не вздернулся.

— Не лезь, — помощников в этом деле Голиковым точно не надо, — и кончай заливать, не верю, что все это время та-а-ак хотел со мной поговорить! Не чесалось, пока вискарь в голову не ударил, да?

— Такая я собака на сене, хуй ли со мной сделаешь, а, Софк?