Небо в алмазах - Alexandrine Younger

— Сука… — Кос презренно прикусил губу, качая головой, видя, что Громов давит на больное. — Ты спецом нарываешься, едрит твою налево? Мазохист? Или пришёл посмотреть, не сдох ли я? Свободна ли дорожка?

— Москва — большая деревня!

— Пиздят, как дышат в твоей Москве, но не в этот раз.

— Не спорю, — Слава чувствовал себя причастным к тому, что случилось с Космосом и Лизой прошлой осенью. Не расскажи она ему, что им нужна реальная помощь, так бы и остался в стороне, — и как там Санёк?

— Жив, здоров, уважаем, — распространяться на эту тему Кос не собирался. — Папаша место под солнцем уже забил? — Космос оценивающе посмотрел на средство передвижения Громова, замечая при этом, что сопляк заметно заматерел. — Хорошо устроился!

— Можно подумать, что у тебя когда-то не было выбора. Мы с тобой в одной весовой категории.

— А я заранее знал, что мне это не сдалось.

— Решительно!

— Видишь? Поэтому Лизка и со мной!

— Была!

— Временные трудности!

— Кос! Я вообще не говорил с тобой, если бы Лиза во всей вашей истории не участвовала.

— Правду-матку решил смолоть? Психологов не заказывал!

— И я прав! У неё был и есть прекрасный шанс — не думать о чужих проблемах!

— Да что ты ей там, сволочь, натрындел в ушки чуткие, что она взяла и среди ночи меня искать мотнулась?

— Обороты сбавь, — пламенный «Линкольн» жалобно заскрипел, когда Славка присел на длинный капот рядом с Холмогоровым. — Это все нихуя для меня не смешно, а вот Лизке ты нужен, дятел!

— Ты, мент, наконец-то это внял! — взревел Космос, поднимая руки к зимнему небу. — Не прошло и века! Пойду и набухаюсь!

— Я бы с пустого места не приехал, — Громов зябко поежился, пряча сжатые кулаки в карманы драпового серого пальто. — Пчёлу не нашёл, хрен достанешь его.

— С капота слезь, — Космос не мог не заметить, что Слава покусился на святое, — а теперь говори…

— Обойдешься, дядя!

— Выкладывай, давай.

— Привет, Белому передай, пусть там на задворках не мёрзнет… — Слава не знал, где сейчас пережидает бурю знакомый с давних лет Сашка, но желал ему прямой дороги. — Ещё месяц, два… И весна…

— И я тебя правильно понял?

— А в остальном разберешься, — Гром поднялся с капота иномарки, медленно направляясь к собственной «Волге», — и не благодари, Кос!

— Да ладно тебе, — крикнул Холмогоров ему в спину, — ты же знаешь, что ещё как благодарен! Не все так плохо-то! Кроме…

— Разве не заметил, что я давно не путаю твои берега? Странный ты, Космосила, так и протираешь штанины, на что боролся-то?

— Я спокоен, куда уж мне, виноватому? Только ты, Гром, не пропади. Пылишься с протоколами, лёгкие портишь!

— Не рассыплюсь! Вообще, Космос, смотри, не упусти её. Раз у вас на то пошло. А меня Карина ждёт, хорошо тебе знакомая. Тороплюсь!

— Разберёмся, а Боровицкой привет от дяди Коса!

— Передам, будь спокоен.

— Бывай!

Жизнь упорно сталкивала лбами Космоса и Славу, заставляя бороться за сердце, для которого всё давно было предрешено. И лишь этой зимой отступила от извечного правила, давая Косу, возможность отбросить ревнивые мысли, а Громову дышать воздухом свободы.

Но Лиза, глядевшая на снежный Ленинград из окон высотки на Московском проспекте, не догадывалась об этом разговоре. В её душе царила зима — такая же, как и у москвича Холмогорова. Никто не желал признавать собственное бессилие.

Комментарий к 90-й. Орлы или вороны?

Космос и Слава:

90-й. Нелётная погода

Комментарий к 90-й. Нелётная погода

Космос/Лиза образца осени 89-го: