Три года - Лили Сен-Жермен

Я думаю о трех месяцах, которые провела в этой комнате, и о том, как могу умереть здесь сегодня вечером.

Я не хочу умирать.

Никогда не хотела жить больше, чем сейчас.

― Не знаю, как ты выжил, — шепчу я, мое сердце разрывается.

Он грустно улыбается.

— Я думал о тебе. И как сильно я любил тебя. И как, когда наконец выйду на свободу, я собирался убить всех чертовых братьев-цыган за то, что они с нами сделали.

Я резко вдыхаю.

— И что случилось?

Он пожимает плечами.

— Я заставил их поверить, что мне промыли мозги. Что я был одним из них. Я сделал татуировки, ездил на мотоцикле, я, — он болезненно колеблется, — убил достаточно людей, чтобы доказать, что я достоин их.

Я с тревогой смотрю на дверь, когда раздаются новые выстрелы, на этот раз ближе.

— Если бы ты знала, что я сделал… — срывается он.

— Стоп, — говорю я. — Я убила четырех твоих братьев. Знаю, что значит необходимость кого-то убить. Но я в замешательстве. Ты говоришь, что отсутствовал три года, Джейс. Почему бы не убить их? Зачем занимать свое место сына Дорнана?

Он стиснул зубы.

— Однажды я чуть не убил их всех. Но потом я встретил человека, который предложил мне помочь подарить им что-то похуже смерти.

Мои брови взлетают вверх в предвкушении и недоверии.

— Джулс, — говорит он. ― Я работаю с управлением по борьбе с наркотиками. И могу сказать, что они чертовски разозлены тем, что появилась какая-то девушка и начала убивать братьев-цыган, разрушая их грандиозное дело.

Я тяжело сглатываю. Конечно. Знала, что должна быть причина, по которой он так хотел остаться в клубе после всего, что произошло. Облегчение разливается по моим конечностям, присоединяясь к панике и страху, которые уже там присутствуют.

— Джейсон! ― слышу рев голоса издалека, чтобы мы могли еще провести несколько мгновений вместе.

— Господи, — говорит Джейс. — Джулс, обещаю, сегодня вечером мы уйдем отсюда. Но сначала мне нужно заставить Дорнана поверить, что я на его стороне. Я должен причинить тебе боль. Ты понимаешь?

Я взволнованно киваю.

Он отводит кулак назад и держит его там.

— Черт, — бормочет он, опуская руку. — Я не могу причинить тебе вред!

Его взгляд падает на мой рот, и, прежде чем я успеваю осознать, его губы уже на моих. Мимолетный, пламенный поцелуй, который зажигает мое сердце.

Он неохотно отстраняется, когда в другом конце коридора раздается голос Дорнана.

— Он идет, — в отчаянии шепчу я. — Он убьет нас обоих, если ты меня не ударишь.

Стискиваю зубы.

— Сделай это. — Он колеблется. — Если любишь меня, черт возьми, сделай это! — шиплю я, шлепая его по лицу. Для него этого достаточно.

Надежда и страх пронзают мою грудь, когда его кулак касается моего лица, и я чувствую, как кровь льется из моего носа.

Я ударяюсь о стену позади себя и скатываюсь на пол. Во рту и носу кровь, сладкая и приторная. Я перекатываюсь на спину и задыхаюсь, когда кровь стекает по горлу.

— Джейс? — шепчу я, чувствуя мокрую кровь на губах.

Он поворачивается ко мне: горе и ярость написаны на его лице. Он вопросительно поднимает брови.

Я эгоистична, знаю. Так чертовски эгоистична, когда я рассказываю ему новости, которые, вероятно, отвлекут его настолько, что он может быть убит. Но если мы умрем, я хочу, чтобы он хотя бы знал, что к чему. Что я принадлежу ему. Что его любили.

Пытаясь заговорить, я кашляю кровью.

— Ребенок, — задыхаюсь я сквозь дымку крови, выстрелов и полнейшего отчаяния. — Он твой.

Его глаза расширяются, и он на секунду замирает. Кажется, я вижу, как в его глазах появляются слезы, как вдруг позади него раздаются шаги. Он вытирает свои красные глаза и бросается ко мне. Он тащит меня за горло, и мой крик больше похож на болезненное бульканье.

Дорнан стоит в дверях, его глаза горят беспокойством и гневом.

— Джейсон! — кричит он.