Больше, чем соседи - Джиллиан Куинн

Что мне больше всего нравится в Итане, так это то, что он никогда не относится ко мне как к младшей сестре Уилла. Но мой брат защищает меня. В первый раз, когда он поймал Итана за тем, что тот пялился на мои губы дольше обычного, то взбесился. Итан больше никогда так на меня не смотрел. По крайней мере, не перед Уиллом.

Когда я подхожу к качелям, Итан стоит, опустив ноги на землю, и его взгляд направлен вниз. Мое сердце сжимается при виде него. Он выглядит таким подавленным, что я инстинктивно присаживаюсь перед ним на корточки и жду, когда он поднимет голову. Наши глаза встречаются, и от электрического тока, протекающего между нами, у меня по спине пробегает холодок.

— Привет, — говорит он себе под нос. Его глаза покраснели и остекленели.

— И тебе привет, — я хватаюсь за его колени, чтобы не упасть, а Итан сжимает мои запястья своими мозолистыми руками. Прикосновение жара танцует по моей коже, вызывая у меня головокружение от связи между нами.

Я вдыхаю его мужественный запах, легкий привкус стирального порошка, смешанный с мускусом, и смотрю в его зеленые глаза. Прядь лохматых каштановых волос падает ему на лоб, придавая неопрятный вид, который я начала ценить. Он самый горячий парень в округе. Черт возьми, Итан Уотерс — самый горячий парень во всем городе. И из всех людей именно он здесь, со мной.

— Почему у тебя такой расстроенный вид?

Он пожимает плечами, все еще держась за меня:

— Мой отец. Ну, знаешь, как обычно, — Итан поворачивает голову в сторону, лунный свет как раз падает на его загорелую кожу. Итан отпускает меня и дотрагивается до шрама над своей левой бровью. Он морщится, что делает постоянно, как будто то, из-за чего у него остался этот шрам, все еще преследует его.

У Итана и его родителей есть проблемы, о которых я понятия не имею. Он любит шутить о плохих ситуациях, в которых я, как правило, замыкаюсь. Иногда моя семья слышит, как Уотерсы кричат друг на друга с другой стороны забора. Мистер Уотерс — мудак в высшей степени. Если Итан хотя бы немного расслабляется на хоккейной тренировке, проигрывает игру или получает меньше пятерки в школе, он получает взбучку от своего отца. Все, что не идеально, неприемлемо.

Итан говорит, что его отец всего лишь пытается сделать его жестче, но я не согласна. Но я здесь, чтобы слушать, а не указывать Итану, что делать. Вот почему наша договоренность работает так хорошо. Он говорит о хоккее, школе и своих родителях без какого-либо осуждения с моей стороны. Единственная тема, которую мы никогда не обсуждаем — девушки, и я предпочитаю, чтобы все оставалось по-прежнему, ради моего здравомыслия. Я бы сошла с ума, зная, что мой краш проявляет хоть какой-то интерес к девушкам, которые не являются мной.

Я встаю с корточек перед Итаном и сажусь на качели рядом с ним:

— Я здесь, если хочешь о чем-нибудь поговорить.

Он поворачивает голову так, что наши глаза встречаются, и улыбается:

— Я бы предпочел послушать, как прошел твой день. Расскажи мне что-нибудь хорошее.

Итан начинает все наши разговоры одинаково. Какой бы плохой ни была у него ночь, он всегда хочет побольше узнать обо мне. Мне нравится, что он ставит меня на первое место. На самом деле, мне нравится в Итане все. Но он под запретом. Мой брат никогда бы не понял наших отношений, а у моих родителей случился бы припадок, учитывая нашу четырехлетнюю разницу в возрасте.

Иногда моя мама делает мне замечания по поводу того, как я смотрю на Итана. Еще больше ее беспокоит то, как он смотрит на меня — будто я единственный человек во всей комнате. Это чувство поглощает меня, заставляет пережить одни из худших дней в школе.

Жаль, что я не могу ходить в старшую школу с Итаном и моим братом. Средняя школа — отстой, как и ехидные девчонки, которые ежедневно мучают меня. У Итана — его дерьмовый папаша, а у меня в классе — дрянные девчонки. Мы сблизились из-за нашего взаимного сочувствия.

— Кроме того, что я здесь, с тобой?