Грехи святого - Белла Джей

— Я не буду извиняться. Я никогда не скажу, что сожалею о том, что сделала. Но есть одна вещь, о которой я сожалею, одна вещь, которую я бы сделала по-другому. — Она вытерла слезы со щек, глядя на Сэйнта с другого конца комнаты, на ее губах играла самодовольная улыбка, но глаза были лишены эмоций. — Если бы я могла сделать это снова, я бы вогнала кол в ее сердце, чтобы она могла смотреть мне в глаза, пока умирает, зная, что это я ее убила.

Сэйнт зарычал, как демон, вырвавшийся из адских оков, и я не успела остановить его. Он потянулся к пистолету за спиной, и я закричала, чтобы он остановился, но кто-то словно нажал на кнопку отключения звука, и я смотрела, как Сэйнт собирается совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Елена попыталась отодвинуться с дороги, ее раненая нога заставила ее упасть вперед, и мистер Руссо схватил ее. Раздался выстрел, громкий треск разорвал мои барабанные перепонки пополам. Я знала, что кричу, но не слышала ни звука. Я наблюдала, как тело Елены обмякло в руках мистера Руссо. Ее губы разошлись, большие карие глаза расширились, их свет померк.

Все, о чем я могла думать, это то, что Сэйнт убил Елену. Он застрелил свою тетю, женщину, которая была ему ближе всего к матери. Все это было слишком сюрреалистично, и мое зрение затуманилось, когда я увидела, как Елена умирает.

Ее голова склонилась на плечо мистера Руссо, а губы шевельнулись, когда она прошептала что-то, что заставило его закрыть глаза, и слеза скатилась по его лицу. Он пошевелился, и Елена захлебнулась кровью, хлынувшей из ее рта. И тогда я увидела это. Рука мистера Руссо держала черенок ножа… ножа, который был глубоко всажен в живот Елены.

— О, Боже мой!

21

СВЯТОЙ

Я был уверен, что именно пуля моего пистолета стала причиной пунцового пятна, пропитавшего ее белый халат. Я нажал на курок. Я почувствовал шок и давление, когда пуля вылетела из ствола. Я кричал себе, что надо остановиться, не нажимать на курок. Но ее слова зажгли фитиль, и я не мог остановить его. Я не мог остановить вспышку гнева.

От удара у меня зазвенело в ушах — это был единственный звук, который я слышал, поскольку все вокруг отключилось. Краем глаза я видел, как Мила выкрикивает мое имя, но не слышал ее голоса. Но когда звук начал проникать в тишину, гудящую в моих барабанных перепонках, я понял, что это был не я. Кровь, которая медленно растекалась по волокнам ее белого халата, была не из-за меня.

Это был мой отец. Это его нож превратил ее маленькую фигурку в безжизненное тело, прижатое к его груди.

Он убил ее. Мой отец убил тетю Елену.

Пистолет выпал из моей руки, а легкие не могли выдохнуть, пока я наблюдал за разворачивающейся передо мной сценой. Мой отец осторожно положил ее тело на кровать. Он убрал с ее лица светлые волосы, шепча слова на итальянском. Слова, которые предназначались только для нее.

Рядом со мной раздался тихий всхлип, и я взглянул на Милу. Ее лицо было бледным, слезы четко прослеживались по изгибу щек. Она смотрела на меня заплаканными глазами, и ее душевная боль отражала мою собственную. Все, что я мог сделать, это потянуться к ней и притянуть ее к себе не потому, что думал, что ей это нужно, а потому, что знал, что это нужно мне.

Мила прижалась к моей груди, и я крепко обнял ее, ее тело содрогалось от слез, которые продолжали вытекать. Боже, не так я представлял себе эту ночь. Я был так зол на Милу, так уверен в ее предательстве, встретившись с моим отцом за моей спиной, что сделал невозможным ее разговор со мной. Не дал ей шанса рассказать о том, что она знала. И вот я здесь, не в силах осознать, что, черт возьми, только что произошло, моя голова гудит от лжи и обвинений, обмана и крови.

— Это была Елена, — пробормотал я про себя. — Это все время была она.

Отец повернулся ко мне лицом, выражение его лица было мрачным, а рука была измазана в крови Елены.

— Я не знал. Я даже не подозревал…