Дикая любовь - М. Джеймс

— Прекрати сопротивляться, сука, — шипит мне в ухо мужчина, его рука давит мне на горло, и я слышу крик Изабеллы, вижу, как она пытается ухватиться за держащего ее мужчину, как ее запихивают в фургон, двое мужчин следуют за ней, а двое, держащие меня, подталкивают меня к открытой двери.

Это похоже на дурной сон. Я чувствую тряпку на своем лице и борюсь, страх распространяется по мне, как лед по венам, при мысли о том, что я беспомощна, что меня задушат, что меня накачивают наркотиками, и что это может сделать с моим ребенком.

Именно это они и делают. Я понимаю это в ту минуту, когда мир начинает расплываться, белеть по краям, и понимаю, что все это время я лишь убегала от неизбежного.

Меня поймали, и я ничего не могу с этим поделать.

25

ЛЕВИН

Когда Найл звонит мне, я уже знаю, что что-то не так. Во-первых, если бы все было в порядке, если бы мои опасения были беспочвенны, он бы написал смс. Но я слышу это по его голосу с того момента, как отвечаю.

— Они ушли на целый день, — говорит он мне, его голос напряжен и полон беспомощного гнева. — С ними поехала охрана, все должно было быть в порядке. Но они оставили девочек на несколько минут, чтобы взять машину, и это все, что потребовалось. Кто-то должно быть следил за ними.

Такое ощущение, что весь мой мир рушится в один момент. Словно в одно мгновение я возвращаюсь в тот день, когда нашел Лидию, вошел в нашу квартиру и понял, что что-то не так, еще до того, как увидел ее тело. Я почувствовал запах крови, запах, который был мне так хорошо знаком, и понял, что случилось что-то ужасное.

На мгновение я застыл на месте, кровь стучит в ушах, тошнотворное чувство грядущей потери скручивает мое нутро, и на короткую секунду мне кажется, что я сейчас скомкаюсь изнутри, как бумага, смятая в чьем-то кулаке, ощущение, что я больше не выдержу этого.

И тут я срываюсь, гнев вырывается наружу.

— Что, блядь, значит, они оставили их? В чем, блядь, заключается их работа, кроме как не оставлять их? — Я выкрикиваю эти слова, но не в адрес Найла, а в адрес охраны, на которую я не могу накричать лично, и это к лучшему, потому что я не уверен, что не придушил бы их, будь они сейчас передо мной.

— Я знаю, — говорит Найл, в его тоне сквозит злость. — Их уволили. Поверь мне, они больше никогда не будут работать в охране. Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Лиам и Коннор созывают совещание. Как только ты приедешь…

— Я вылетаю сейчас. Виктор разрешит мне воспользоваться его самолетом. Я прибуду прямо в штаб-квартиру, когда приземлюсь. — Я знаю, где будет проходить совещание, и намерен быть там, не теряя времени. Я хочу знать, что, черт возьми, они все делали.

Я хочу вернуть свою жену.

Когда я выхожу из самолета, меня трясет от ярости.

Мне хочется в эту минуту в одиночку разыскать Диего и вернуть Елену. Но я знаю, что лучше. Я знаю, что идти туда одному, даже если бы я точно знал, где он, а я этого не знаю, было бы самоубийством. Я выполнял тысячи миссий в одиночку, но это совсем другое дело. Это не цель, которую я могу подкараулить, подкрасться или заманить в ловушку. Это человек с армией других людей по его приказу, которые ждут, когда я сделаю что-то настолько глупое. Чтобы отнестись к этому как к заданию Синдиката, а не как к тому, чем оно является. Мало того, Изабелла тоже исчезла. Это борьба Найла, как и моя. Он заслуживает того, чтобы быть со мной, когда мы будем их спасать.

Я знал, что что-то не так. Я знал это. Чувство вины за то, что я поехал в Нью-Йорк, за то, что меня снова нет рядом, одолевает с новой силой, и было бы легко позволить ему взять верх. Позволить ему захлестнуть меня, сделать беспомощным. Воспринимать это лишь как повторение прошлого, как я и боялся.

На этот раз я не позволю этому случиться.